Выйдя с узкой улочки на огромную площадь, я сразу с головой окунулась в царящую там суматоху.
Гомон, шум, миллион запахов, ржание лошадей — всё это окружило меня, и я даже на пару мгновений растерялась. Но, поскольку жила я до этого в большом городе, к столпотворению и хаосу я моментально приспособилась. И, разглядев фонтан вдалеке, аккуратно лавируя между людьми, торговыми палатками, пошла в его сторону.
Когда я проходила мимо палатки со свежей выпечкой, меня окутало сладким ароматом сдобы, что едва не захлебнулась слюнями. Вспомнив, о том, что со вчерашней ночи, когда сгрызла две шоколадки, я так ничего и не ела, тяжело вздохнула. Местных денег у меня нет, золота не так много, и я ещё пока не знаю, сколько с меня за свои услуги потребует артефактор — может и того, что есть, не хватит. А мне ведь нужно на что–то жить. Так что придется подождать, сделать дело, а потом найти укромное местечко и перекусить тем, что лежит в заплечном мешке.
Припомнив, что бутылку с водой я уронила и так и не подняла, я вздохнула ещё раз. Это плохо — без воды я долго не протяну, а набрать хотя бы из фонтана её некуда. Вероятно, придется раскошелиться на фляжку или лезть в «карман» за очередной бутылкой горячительного. Только в этот раз я обойдусь без возлияний, а то после вчерашнего до сих пор голова тяжелая.
Дойдя до фонтана, я осмотрелась, выискивая взглядом лавку, которая бы напоминала артефактную. И только со второго раза рядом с огромным магазином с большими витринами, заставленными какой–то косметикой, приметила небольшой магазинчик с крохотными окошками и кольцом на простенькой деревянной вывеске.
Решив, что это именно то, что я ищу, бодро понеслась в ту сторону. Подойдя к двери, с размаха её открыла. И сразу попала в царство тишины, темноты и пыли.
Витрин в этом магазинчике не было, поэтому свет поступал только из узких окон и от пары тусклых ламп на потолке. И при таком скудном освещении я не сразу смогла разглядеть за огромными стеллажами, заваленными каким–то, на мой взгляд, барахлом, стойку.
Аккуратно пробравшись между стеллажами, я подошла к стойке, за которой сейчас мирно, подложив руки под голову, посапывал самый обычный мужчина средних лет.
На грохот, который раздался, когда я открыла дверь, он никак не отреагировал, так же как и на противный скрип пересохших половиц под моими ногами. Он продолжал спокойно спать.
— Прошу прощения, — тихим голосом обратилась я к нему, стараясь не испугать «внезапным» вторжением.
И только после этого этот индивидуум наконец–то соизволил приоткрыть один глаз и, так и не подняв головы, сипло и нехотя поинтересоваться: