Нёс какую-то херню, злясь на боль в расцарапанной шее и заново отравляясь картинками-вспышками, что росли в воспалённом мозгу, как грибы после дождя. Она и Гремлин. Знала и пошла всё же, чтобы получить то, что причитается. Позволила ему прикоснуться к себе. Но там ничего не было, не было, чёрт побери! Сейчас я это знаю точно!
Гремлин. И её последние слова. Мозг наконец-то выплывает, как потрёпанный бурей кораблик, из-за горизонта. С неё станется сейчас, на эмоциях, вернуться к этому козлу.
Застёгиваю на все оставшиеся пуговицы рубашку, заправляю её в брюки, приглаживаю пятернёй волосы. Поднимаю с пола пальто. Не хочу даже думать, как сейчас выгляжу.
У Верочки глаза придушенной насмерть мыши, когда я врываюсь в приёмную и без слов толкаю дверь в кабинет директора.
Гремлин стоит один, пялясь в окно. Руки в карманах, плечи распрямлены самодовольная поза хозяина жизни. Он даже обернулся не сразу, хоть дверью я громыхнул прилично.
Рожа у него хмурая. Злая даже. Но моё появление существенно поднимает градус его настроения. Удивление переползает в неприкрытое веселье.
- В чём дело, Айсберг? - ржёт он. - Неужели по коридорам моего клуба бегают дикие кошки? Ты пришёл предъявить мне претензии?
Чувствую, как тяжесть в голове превращается в желание убивать. Делаю шаг вперёд.
- Да, можно и так сказать. Оставь девчонку в покое.
На лице Гремлина смена чувств, но самое выдающееся из них - тупое непонимание.
- Ты о чём, Берг?
- Не о чём, а о ком. Оставь в покое Вику.
Вижу, как заинтересованно вспыхивают глаза Гремлина, как заново он осматривает мой внешний вид.
- Победину, что ли? - тянет он время, и я почти слышу, как натужно скрипят извилины в его тупой башке. - Да брось, чтоб из-за какой-то там шлюшки...
Договорить он не успевает. Я наконец делаю то, о чём мечтал с тех пор, как Вика во второй раз вошла в его кабинет.
Молниеносно кидаюсь вперёд. Кулак летит прямо в ненавистную рожу. Но Гремлин лишь покачнулся и тут же присветил мне ответно. Губа взрывается болью, а на многострадальную рубашку капает кровь. Я хватаю бывшего соратника по рингу за грудки.
- Она моя! Запомни! Тронешь её хоть пальцем - убью, - последние слова говорю с тихой угрозой, но так, чтобы его проняло. Его пронимает - вижу по глазам.
- Остынь! - отбивает он мои руки, вырываясь из захвата. Делает шаг назад. - Вот чёрт, - морщится, прикасаясь к набухающим синим скуле и глазу. - Какая бешеная собака тебя покусала, Алекс? Хотя я знаю какая.
Несмотря на его нежелание конфликтовать, он не сдерживается и гадко ухмыляется, а я снова хочу его размазать по стене. Вбить в пол. Выкинуть в окно.