– Я не сомневаюсь в этом, но так будет лучше! Это не только о делах Совета, я просто хочу немного побыть с отцом, без посторонних.
Посторонних. Меня ранило такое обращение. Мне хотелось быть для Авроры гораздо большим, коем я был сейчас, но я не стал обременять ее своими чувствами в этот раз и просто подчинился.
Когда я покинул их, то меня мучили несколько вопросов. Я прекрасно понимал желание Авроры побыть наедине с родным человеком, которого она не видела несколько лет и которого, еще недавно, считала погибшим, но меня не покидало неприятное чувство. Здесь было что-то еще. Мне казалось, выгнав меня, она заботилась о чувствах Найта. Теперь, когда я прошел мимо него, то его выражение лица приободрилось, и на нем поселилась ухмылка.
– Не ожидал такого, голубок?! Ты считал, что занимаешь в ее сердце особенное место? Что теперь ты скажешь?!
– Брось эти жалкие попытки, солдатик! Пусть она сейчас благосклонна к тебе, но я точно знаю, что за душа живет в ней и к кому она в итоге потянется.
Я почти раскрыл ему свою тайну, но Лукас воспринял мое откровение по-своему.
– Аврора – моя девушка! Запомни это, блондин! И я хочу, чтобы ты держался от нее подальше!
– Ты считаешь, что меня волнует, чего ты хочешь, лицо со шрамом?! – Я старался сдерживать эмоции, но каждый раз это стоило мне больших усилий. Меня сильно раздражало, что этот парень возомнил о себе. Какое место он отводит себе в судьбе Авроры. – Да ты дышишь только потому, что я знал, сколько боли принесет Авроре твоя жалкая смерть! – Лукас сжал челюсти, отчего его шрам стало видно еще отчетливее. – Что, Аврора не сказала тебе, что я спас тебя? – Лукас опустил голову. – Видимо заботилась о твоих нежных чувствах или что более вероятно, не посчитала важным тебе это сообщать. Ты всегда будешь простым человеком, которого нужно оберегать. Вот что ты для нее! Жалкий слизняк, которого она подобрала на улице, пожалела и прониклась симпатией. Но это пройдет!
Найту сильно не понравились мои слова. Да и мне они самому не нравились. Я говорил и не верил, что именно я произношу их. Во мне было столько ревности и гнева. Я хотел, чтобы он прочувствовал все то, что чувствовал сам я. Но самое печальное во всем этом было то, что слова, которыми я хотел посильнее ранить Лукаса, на самом деле отражали мои собственные страхи. Это я считал себя теперь никчемным человечишкой, который потерял единственное на этом свете, что стоило беречь. Я хотел занимать в жизни Авроры значимое место, а меня просто выперли из ее жизни за ненадобностью.
– Ты чертов, сукин сын!