Издаваемые ею звуки…Адам гадал, существовал ли в мире мужчина, у которого от ее хриплых вскриков не затвердел бы член.
— Я кончаю, — сказала Либерти не громче вздоха. — Боже, я кончаю.
— Давай, — Адам надавил сильнее.
— Да!
Она напряглась, ногами сжимая его бедра. Содрогнувшись, Либерти обхватила Адама руками, ногтями впиваясь в его плечи.
— Скажи мое имя, Либерти.
Она раскраснелась и подняла трепещущие веки.
— Скажи мое имя, — прорычал он.
— Адам… — Либерти выгнулась, и ее накрыл оргазм.
Стиснув зубы, Адам удерживал ее содрогавшееся тело и пытался отсрочить собственную разрядку.
Но не смог.
Как пещерный человек, он начал покачивать бедрами. Просто наблюдение за Либерти и ее вкус на губах неотвратимо приблизили оргазм.
Освободив руки, она ухватила Адама за ягодицы.
— Отпусти себя, — горячо прошептала Либерти. — Все хорошо.
Член заскользил по ее гладкой коже. С рычанием Адам поддался освобождению. Мышцы его шеи напряглись, и он излился на мягкий живот Либерти, чувствуя блаженные уколы ее ногтей на своей спине.
Рухнув сверху, он перевернулся набок и обнял ее. Она тихо удовлетворенно вздохнула и прильнула к нему.
Адам притянул ее мягкое теплое тело еще ближе. Здесь и сейчас не было груза ответственности, напряжения или вины. Впервые более чем за полтора года ему было хорошо.
— Генерал…вы умеете измотать девушку, — Либерти выглядела немного изумленной и очень довольной. — Два оргазма… — она цокнула языком.
— Адам, — он потянулся и ухватил ее за подбородок. — Ты будешь называть меня Адамом.
— Есть, сэр, — с улыбкой облизнулась Либерти, но тут же выражение ее лица смягчилось. — Адам.
Боже, что он натворил? Адам закрыл глаза. Он только что нарушил все свои правила, гласившие не сближаться с людьми под его опекой.
И хоть они с Либерти не занимались сексом, но кое-что между ними, конечно, произошло.
С беззвучным стоном Адам спрятал лицо в облаке ее светлых волос. Ему нравилось видеть, как они разметались по его белой подушке. По той самой, на которой он ночь за ночью лежал, глядя в потолок и переживая за конвой.
Теперь его мысли занимала бы Либерти.
— Я задолжала тебе оргазм, — она погладила его по руке.
Член дрогнул, порываясь встать, но Адам усилием воли не позволил ему.
— Это не соревнование.
— О, я знаю, — Либерти подняла голову и широко улыбнулась, — но все равно хочу довести тебя до второго оргазма.
— Нет… нет, — Адам слез с койки и взял полотенце. Протянув Либерти второе, он обтерся и надел брюки.
— Адам?
Когда он обернулся, она уже сидела, прикрыв грудь простыней.
Черт возьми. Адам знал, что не должен был вообще прикасаться к Либерти.