Девушка начала спускаться. Вначале все шло хорошо, животом скользя по скату, она оказалась на краю крыши. Ноги уже болтались в воздухе, а Лида все не решалась продолжить спуск, теряя драгоценное время.
– Ну же, давай! – тихо подбодрила она себя.
Руки были слишком слабые, они дрожали от напряжения! Как можно крепче обхватив веревку ногами, Лида съехала вниз. Коснувшись земли, она резко присела на корточки и прижала руки к груди. Слезы сами собой выступили на глазах, руки жгло огнем. «Черт, больно-то как!»
На страдания времени не было. Лида осторожно выбралась из-под кустов акации, прислушиваясь к ночной тиши! Она вышла за калитку и, крадучись вдоль заборов, пошла в сторону кладбища. В зарослях вишняка ей пришлось сделать остановку. «Потеряла! Слишком долго возилась со спуском. Надо было заранее отработать!» – ругала себя девушка. Но вот впереди, за прудом, к которому спускалась тропинка от кладбища, она вдруг увидела слабый огонек. Совсем тусклый, он двигался по проселочной дороге, быстро описывая дугой деревню.
Лида нахмурилась и щелкнула пальцами. «Велосипед! Отлично, теперь ты от меня никуда не денешься!»
Девушка победоносно улыбнулась и, уже смело выйдя на середину дороги, пошла к дому.
Каждое утро Лида ходила за молоком к бабе Рае. Вот и в этот раз полдесятого она уже стояла у ее ворот.
– Баба Рая, это я! – крикнула Лида.
– Иду!
Бабушка открыла темно-зеленую дверь, переступила порог, опираясь на беленый фасад дома. Пройдя по тропе, она передала Лиде литровую банку с теплым молоком.
– Спасибо. Баба Рая, а у вас есть велосипед?
– Велосипед? Есть, мужа был, сейчас в сарае лежит, никому не нужен.
– А можно я его одолжу на время?
– Ой, бери хоть насовсем, он только место занимает.
Баба Рая провела ее к сараю, там, в залежах всякой всячины, Лида еле нашла велосипед. Он был старый, синяя краска с него в некоторых местах слезла, однако колеса, руль и педали были на месте.
Лида вывела велосипед на дорогу.
– Баба Рая, спасибо.
– Да не за что, давай я тебе сумку для банки дам.
Бабушка ушла в дом и вернулась с сумкой. С зеленой сумкой, такой же, какая была у Татьяны Ивановны!
Лида ошарашенно уставилась на сумку.
– Баб Рай, а в тот день, когда баба Таня погибла, она ведь к вам заходила? Какая у нее сумка была?
– Да такая же и была. Я сама эти сумки шью, они крепкие, для хозяйственных нужд их хорошо берут.
– А молоко вы ей тоже в зеленую сумку поставили?
– Ну да, свою одолжила. Хочешь, тебе такую же сошью, недорого.
– Ага, давайте. До свидание.
Лида поставила банку в сумку, повесила ее на руль и покатила велосипед по дороге. По пути она все размышляла об этих злополучных сумках: «Вот оно упущение! Он не видел, как Татьяна Ивановна заходила к бабе Рае, и не знал, что есть две одинаковых сумки. Он следил за ней от кладбища, где баба Таня спрятала одну сумку с таблетками. Тропа от кладбища до лавочки просматривается хорошо с дороги, проходящей поодаль от села. Змей наблюдал за ней оттуда, потом он прошел мимо дома Софьи. Может, он искал пути отхода перед ночной вылазкой, осматривал периферию центральной улицы? Вывод один, отравитель – не местный житель. Ночью он сначала поджег магазин, а когда баба Таня вышла на улицу, поднялась кутерьма, Змей проник в ее дом. Таблеток злодей не нашел и решил подстраховаться, устроить второй поджег. Только вот просчет, бабушка все же нашла свою смерть».