Единственное, что можно было сказать о случившемся - мне крупно повезло. Посадка оказалась на удивленье мягкой. Когда небо и земля перестали вращаться в моей бедной голове, и я смогла проявить элементарное любопытство, оказалось, что я лежу на траве, вернее на растении, напоминающем плетеный матрас с небольшим пушком сверху. Причем лежу на животе, уткнувшись носом в этот самый пух, и испытываю сильное желание чихнуть. Я потерла нос и попыталась сесть. Вот что мне сразу не понравилось в этом растении, был его цвет - ядовито-розовый. Некоторое время я смотрела на это чудо природы, пытаясь убедить себя, что розовый ничуть не хуже зеленого. Получалось плохо. Вздохнув, я сделала то, что напрашивалось с самого начала. Встала на ноги и оглянулась.
Это был дракон! То, что существо, на котором мне повезло (или наоборот, не повезло) прокатиться, было драконом, я поняла с первого взгляда. Нельзя сказать, что я не любила фантастику - напротив, фантастику я очень любила. Читать. В жизни я впала в ступор. Хотя через некоторое время я смогла осознать увиденное, верить в это по-прежнему не хотелось. Лечу я, значит, на драконе в легком домашнем халатике, потеряв тапочки где-то по ходу путешествия, и тут мы делаем непредвиденную посадку по причине... Ну, скажем, солнечного удара. На краю сознания вяло вертелась мысль, что я, скорее всего, спятила с сопутствующими галлюцинациями, но эта идея тоже не особо радовала. Учитывая уровень нашей бесплатной (да и платной) медицины, я предпочитала верить в дракона.
Его размер я приблизительно определила метров в десять. Полностью черный, с изящным телом и огромными перепончатыми крыльями. Больше всего меня поразило отсутствие чешуи - тело дракона было покрыто грубой кожей. Почему-то меня это сильно порадовало. Насколько я могла припомнить, во всех книгах, которые доводилось читать, да и в виденных фильмах тоже, драконы имели чешую. Это почему-то внушало робкую надежду на то, что если я и спятила, то как-то странно.
Дракон лежал, вытянув голову на довольно длинной шее и тяжело дыша. Глаза его были закрыты. Я потихоньку подошла к голове, размером с хороший булыжник, и, наклонившись, легонько потрогала ее. Свое поведение я могу объяснить только пережитым шоком. К счастью, дракон никак не отреагировал. Его кожа была теплой - теплее моей руки, и казалась не гладкой, а шероховатой. А в моей несчастной голове при этом вяло мелькали мысли: неплохо бы знать, а этом мире драконы хорошие или плохие, и вообще, как к этому всему относится. А главное - что это с ним приключилось. Видимых ран на теле не было, хотя он, конечно, мог сильно стукнуться головой. А с другой стороны, не в воздухе же он стукнулся - хотя опять же, чего только в мире не бывает. В нашем. А в этом уж тем более. Остановимся на идее солнечного удара от полетов без панамки, пока не придумаем нечто более правдоподобное.