— Мелкая, засунь руку в мой карман джинс. — я сделала, как просили и достала от туда кредитную карту. — Расплатись. — Приложила к аппарату.
Мне сунули пиццу на руки и помогли закрыть дверь.
— Молодец, малая. Пицца уже у нас. — Снова звонок. — О, а это суши.
Мы проделали вновь одну и ту же процедуру, и теперь у меня в руках был пакет с набором суши и две коробки пиццы. А у Дани в руках была я и еда. Мы чертовски богаты.
Все это было так смешно, что мы не выдержали и засмеялись. Ну, и денек.
Через пол часа уговоров и жалоб от старшего поколения, мы все-таки сидели за столом на кухне и ели заказанную еду. Даня пообещал, что если они не согласятся разделить с нами трапезу из этой вредной пищи, то мы вообще все сами съедим, а они останутся голодными. Как не странно, это подействовало.
После, мы поднимались на второй этаж, спать уже действительно хотелось неимоверно.
— Спокойной ночи, мелкая. — проговорил Даниил, останавливаясь напротив меня.
— Спасибо, Дань.
— Ну, начинается…
- Подожди. Спасибо за этот день. Спасибо за такой теплый прием. И спасибо за… за ужин. — Я хотела ему сказать про тот день. Хотела рассказать, что это он меня спас. Спас от того, что могло разрушить мою жизнь окончательно. Но смогла. Снова.
— Да ладно. Ты чудесный человек. С тобой интересно и весело.
— Как сестру примешь?
Я задала этот вопрос, а сама почему-то ждала отрицательного ответа. Почему-то мне тяжело было думать, что он мой брат, пусть и сводный.
Вот только в его глазах что-то изменилось. Пропал этот неугасающий блеск. Будто заледенели озера…
— Только, как сестру и приму. Давно мечтал о младшей сестренке, — ухмыльнулся, как мне показалось зло он и, махнув на прощание рукой, скрылся в своей комнате.
Я же… Я же стояла и переваривала. Только сестра… и это правильно. Правильно. Только почему так жмет в районе сердца?
Адель
— Дорогая, во сколько у тебя занятия начинаются? — спросила мама, заходя ко мне в комнату.
— Через час.
— Пойдем тогда покушаем, пока все дома.
— Попозже спущусь, ладно.
— Ну, хорошо.
Прошло два месяца с того дня, как мы с мамой переехали в этот дом. Все наладилось. Мы хорошо живем. Не ругаемся. Начался учебный год. Как-никак десятый класс…
Вот только Даня… Мы… мы почти не общаемся. Редко здороваемся, еще реже прощаемся. Он обращается ко мне с той же ухмылкой, что и тогда в машине к той блондинке, Карине. Не приятной ухмылкой, злой, холодной. Не называет по имени, только насмешливое «сестренка», от которого у меня перестает стучать сердце.
Несколько раз дядя Саша даже ругался с ним за такое отношение, на что Даниил однажды крикнул.