— Ок. Скидываю адрес.
— Через минут пятнадцать я стоял под дверью Василисиной квартиры. Если честно, я боялся. Боялся, что девушка рассказала крохе об моей измене. Я даже не представлял, что будет с нами в этом случае.
Коротко постучав, услышал шаги за дверью и щелчок замка.
— Привет. Проходи. — Коротко взглянув на меня, сказала девушка, посторонившись в коридоре.
— Где она? И что ты ей давала, чтоб успокоить? — спросил без задней мысли, просто помнил, что она принимает какие-то антидепрессанты. Ну, или принимала, не знаю. Надеюсь, все же что нет, таблетки ей принимать не стоит в любом случае.
— Хочешь в чем-то обвинить меня? — с каким-то я бы сказал наездом, спросила она, складывая руки на груди.
— Прости? — не понял я, угадывая за какой из дверей в этой квартире моя мелкая.
— Думаешь, я ей что-то рассказала и потом успокоительными напичкала? — прямо спросила девушка друга.
— Нет, не думаю, — немного соврал тут. — Просто у Ады бывают панические атаки, и она принимает таблетки или принимала. Сейчас, в общем-то, все хорошо, но я на всякий случай спрашиваю.
— Понятно. — Василиса замялась и отвернулась к окну. — Прости, я не права была.
— Нет, я понимаю. Ты не обязана извинятся и спасибо… спасибо за то, что помогла, к себе ее забрала и успокоила. Не знаю, сказала она или нет…
— Я не спрашивала, не в моем характере. Она и слова толком вымолвить не могла. — перебив меня, пояснила девушка.
— Сегодня свадьба наших родителей. И ее мама больна, Ада узнала сегодня об этом.
— Больна? Что-то серьезное? — не поворачиваясь ко мне лицом, тихо спросила Вася. Мне показалось, что даже дыхание затаила.
— Да. Рак легких. Четвертая стадия.
— Господи, — тихий шепот и я ели успел подхватить ее под руки.
— Вась, что такое? — она побледнела, и я испугался. Ничего больше в голову не пришло, как позвонить Тохе.
— Все хорошо. Устала просто.
— Так не устают. — отмел я ее оправдание.
— Поработай на ногах двенадцать часов, тоже устанешь. — зло буркнула та и запустила руки в волосы. Не знаю даже почему, но обратил внимание на ее запястья, оголившееся при поднятии рук. На нем были шрамы. Шрамы от порезов. Рваных, уродливых…
— Так, я звоню Грому.
— Нет…
— Да. И не спорь. Прости, можно чаю. Могу сам сделать, просто скажи, где что находится.
— Я сама сделаю. Мне не трудно. — и она действительно встала и сделала мне чай.
Я же в это время набрал Антона.
— Забрал? — взяв трубку, тут же спросил друг.
— Я здесь, у Васи. Приезжай, я переживаю за твою девушку.