— Все нормально, — он встал, взял со стола грязную посуду и, поставив ее рядом с раковиной, открыл форточку. Через мгновение вместе с зимней свежестью потянуло сигаретным дымом. В голове вертелось еще столько вопросов, но я не смела их задавать, потому что не хотела больше быть такой навязчивой. — Знаешь, Дмитриева, скоро Серега ко мне должен заглянуть, а после восьми, приедет брат твой с Машей, я ей позвонил еще в лицее. Хорошо было бы, если ты немного поспишь перед их приездом, а то на тебя посмотришь и не сразу поймешь, куда вести тебя, в больницу или в морг.
— Шуточки у вас, Дмитрий Николаевич, на грани фола, — насупившись, отвечаю я и поднимаюсь из-за стола. Голова кружится, а ноги словно налились свинцом, так что я почти теряю равновесие, встав со стула. Но химик вовремя подхватил меня под локоть, не дав упасть. Бок полоснуло жгучей болью, а в груди гулко застучало, когда я услышала низкий голос у своего уха.
— Правильно, давай, свались еще тут…
Доведя меня до той комнаты, в которой мне уже посчастливилось ночевать, он подошел к шкафу у стены, и, недолго покопавшись в нем, извлек оттуда небрежно свернутую одежду. А я в это время начала расстегивать пуговицы на блузке. Но, встретившись с Лебедевым взглядом, мои руки застыли, не в силах больше пошевелиться. Весь груз информации, который сегодня по моей же воле на меня был вывален Дмитрием Николаевичем, никак не хотел укладываться в моей голове. Но главный вопрос так и повис в воздухе, раскаляя атмосферу добела.
— Почему? — тихо прошептала я, позволив ему расстегнуть оставшиеся пуговицы на блузке и помочь мне освободиться от нее.
— Что почему? — хрипло ответил он, следя взглядом за своими пальцами, легко касающимися моих ключиц. Его руки, мягко коснувшись спины, провели по моему животу и стали ловко расстегивать молнию брюк.
— Почему я?
Казалось, сердце в панике мечется по грудной клетке. Спотыкается, падает, а потом снова начинает наворачивать круги. Мысли спутались. Но получить честный ответ на свой вопрос мне все-таки очень хотелось, поэтому, наверное, какая-то капелька трезвого рассудка все же не давала мне потерять контроль над ситуацией.
— А почему нет? — прошептал он и, потянувшись ладонью к моему лицу, на мгновение замер, пытаясь что-то разглядеть в моих глазах, а затем, наклонившись, прикоснулся к моим губам в нежном поцелуе.
Я понимала, что это испытание для нас обоих. Я понимала, что прыгаю вместе с ним в пропасть, но я никак не могла понять, почему именно я заинтересовала его? Глаза не могут лгать, я его чем-то зацепила, только чем — ума не приложу!