— Мама с папой скоро уезжают, — отвечаю я взволнованно. — Я остаюсь в квартире с братом и, скорее всего, с Машей из шестьдесят седьмой больницы. Вы, вроде знакомы. С ними проблем не будет.
— Хорошо, — одобрительно кивает химик и, по привычке, устало потерев пальцами переносицу добавляет: — Только чтобы это все не сказалось отрицательно на твоей учебе.
— Нет, нет! — уверенно заявляю я. — Конечно нет!
— Хорошо, тогда… есть еще вопросы?
Несколько секунд молча смотрю на него, вспоминая это всепоглощающее ощущение тепла от прикосновений его губ. И, горько усмехнувшись, тихо шепчу:
— Море.
— Тогда запоминай, потом спросишь, — уголки его губ тронула едва заметная полуулыбка. Я только собралась повернуться к нему спиной, как вновь услышала его усталый голос.
— Дмитриева, — позвал химик, и я вопросительно на него смотрю, застыв в дверях лаборантской. — Прекращай уже эти прятки за учебником. Взрослый же человек, брось это ребячество.
Внимательно смотрю на него и пытаюсь понять, чего в этих словах больше: раздражения или просьбы? Я прячусь, а вы молчите. Мы оба — как дети. Мы оба играем в игры. И мы оба пока проигрываем.
Хитро улыбаюсь и уже в третий раз за день уверенно повторяю:
— Конечно, Дмитрий Николаевич…
========== Глава 13. Об искусстве выносливости и искренних страхах. ==========
С самого утра старалась вести себя как можно естественней, хоть мне постоянно казалось, что я выдаю себя с головой. Все движения слишком поспешны и нервозны, дыхание слишком взволнованное, а в глазах — счастливый блеск предвкушения. Но я изо всех сил пыталась играть свою самую ненавистную роль — роль идеальной дочери, которая давалась мне в последнее время с такой легкостью. Провожая родителей в командировку, мне, в глубине души было даже немного мерзко от своего лицемерия. Я взволнованно вздыхала и во всю изображала смирение, хотя внутри меня пел целый хор ополоумевших радостных птиц, так сильно мне хотелось спровадить родителей из дома. Ведь именно сегодня, после двух уроков алгебры я отправлюсь на долгожданную и такую заслуженную, почти что выстраданную, смену!
За эти три недели не поменялось почти ничего: я по прежнему ходила в обнимку с учебниками, по возможности избегая даже всякого общения. Я даже звук у телефона выключала в начале дня, включая его вечером, после того, как сделаю уроки и разберу задания, которыми меня каждые два дня пичкал Дмитрий Николаевич. Полчаса я отводила себе на то, чтобы ответить на немногочисленные сообщения, в основном от Ани, Фани или брата, а потом делала себе подарок — перед сном читала что-нибудь для себя. Что угодно, начиная от какой-нибудь совершенно неинтересной статьи в интернете, заканчивая художественной литературой, которую я так часто раньше задвигала на второй план.