«Красное золото, - думала про себя Равена, глядя на город из окна гостиницы, расположенной на холме. – Нирах».
На самом деле этот закат был красно-золотым. Того же оттенка, что и нирах – золото драконов.
Когда, после долгих дней пути, они въехали в город у подножья Драконьих гор, Равена могла лишь смотреть вокруг потрясенным взглядом. Она никогда прежде не видела такой роскоши. Этот город не был похож ни на что, виденное ею прежде.
Здания были декорированы мозаикой и разноцветным мрамором. Стены украшены цветочным орнаментом и сложной вязью драконьей письменности – когда-то отец показывал Равене книги, сохранившие язык предков-духов драконьего племени; она сразу узнала эти буквы со сложными завитками. Арки в форме луковиц вели сквозь дворики с садами и фонтанами – вода заботливо орошала яркие растения и цветы.
Равене казалось, что этот город, глядящий на нее стрельчатыми окнами и поднимающийся в небо остроконечными башнями, создан из золота и драгоценных камней. Асаара завораживала, ослепляла, восхищала и вызывала внутренний трепет. Но в то же время ее великолепие не радовало Равену, лишь рождало в груди мучительную боль.
Провести долгие дни пути рядом с человеком, который убил ее отца и мать, оказалось для Равены пыткой. Обагренные их кровью руки Амира никогда не сотрутся из ее памяти. Однако сейчас, когда Равена впервые увидела его после той ужасной ночи, больнее всего ей было осознать, что ее сердце все еще помнит привязанность, которую она когда-то испытывала к своему названому брату. Страшась этой боли, Равена старалась даже не смотреть на Амира: отворачивала лицо, отводила взгляд. Но она знала, что не сможет избегать этого долго.
Комната в гостинице, где ее поселили, находилась на втором этаже. Здесь почти совсем не было мебели: низенький столик из кедра, подвесная этажерка, два сундука с коваными металлическими накладками и большая ширма. Полы были устланы коврами, возле столика лежали большие подушки для отдыха, а в вазах манили сочным великолепием фрукты: персики, хурма и виноград.
Стоило Равене остановить на них взгляд, как она уже не в силах была его отвести. Почему сейчас, когда она осознала, что никому больше не может верить, и никого у нее в этой жизни не осталось, кроме самой себя, ее мысли заняты желанием попробовать эти сладкие фрукты? Каким образом внутри нее все еще могут зарождаться такие простые и земные желания?
Борясь с собой, Равена закрыла глаза, но почти тот же час ее слух потревожили непрошенные звуки.
Он вошел, не стучась. Открыв глаза, Равена увидела, что Амир до сих пор не переоделся: черная накидка, дорожная одежда. Уже привычно избегая смотреть ему в лицо, Равена остановила взгляд на золотом обруче, который обхватывал голову Амира. Этот обруч указывал на то, что носящий его не только наделен властью, но и умышленно подчеркивает свое положение, как будто говорит: «Знайте, кто перед вами».