Со временем стало только хуже — дела Димы шли все лучше, и Суворов понимал, что не может разрывать связь с таким ценным партнером. Тем более, что самой прибыльной компанией была именно та, которая принадлежала ему и Громову. Как результат — отношения Алексея Николаевича и отца Саши становились все лучше, а с новым зятем наоборот скатывались все ниже. Поскольку ответить ни одному из мужчин Виталий не мог, то он отыгрывался на пасынке, все чаще срываясь на него и высказывая гнусные вещи о том, где его место. Самое ужасное было то, что со временем Сережа перенял эту манеру отца и даже нередко подставлял брата, чувствуя одобрение Виталия. Аня же ничего не могла с этим поделать, потому что даже не знала о том, что происходит. Саша чувствовал себя преданным и беззащитным, но не привык жаловаться — что отец, что дед всегда твердили, что настоящие мужчины никогда не жалуются.
Уже к шести годам мальчик стал замкнутым, мало общался со сверстниками и не пытался найти общий язык с мамой или ее новой семьей. К сожалению, Дима тоже был далеко — даже то, что он приезжал раз в месяц, специально для того, чтобы встретится с сыном, не помогало. Однажды он спросил у бывшей жены о том, что происходит с Сашей, но та удивилась, сказав, что ничего странного не замечала. Только после этого разговора она стала чаще присматриваться к старшему сыну и поняла, что изменения на самом деле есть, и очень серьезные. Довольно быстро всплыли все подробности — и вмешательство нового мужа в жизнь Саши, и его нелегкие отношения с Сережей и, как бы ни было неприятно это признавать, ее равнодушие к жизни сына.
В тот момент, когда Аня это осознала, стало очень больно и неприятно, ведь она своими руками поставила ребенка под удар в угоду собственным чувствам и Суворовским амбициям. Предварительно договорившись с Димой, она вместе с сыном выехала в США. Путешествие было долгим и утомительным, но эти два дня были самыми лучшими за последние несколько лет в жизни Саши и Ани — они снова почувствовали себя настоящей семьей.
Дима очень удивился, когда Аня попросила купить ей билет назад. В его глазах был немой вопрос, и женщина смущенно сообщила:
— Я хочу, чтобы ты взял опеку над Сашей. Так будет лучше для него. Со мной он несчастен, и я это вижу. Жаль, что на это ушло так много времени, но, надеюсь, еще не все потеряно.
— Ты уверена в этом?
— Да. В этом я уверена как ни в чем прежде. Не думаю, что смогу что-то сделать для него настолько же стоящее.
Дима плотно сжал губы, не зная, что сказать — неужели то, чего он хотел всей душой, наконец-то сбудется?!