Девушка удивленно посмотрела на Тима, а затем перевела взгляд на завуча. Тот с интересом посмотрел на руки учительницы.
Злата аккуратно закатала рукава, оголяя бледную кожу со свежими синяками. По их расположению легко можно было догадаться, что кто-то сильно держал ее руку пятерней.
— Подойдите, пожалуйста, ближе, — сглотнув, попросил Павел Дмитриевич. Было очевидно, что это вполне ощутимое доказательство слов учительницы. Кто же знал, что подростковые фантазии его племянницы откроют такой ящик Пандоры?
Завуч внимательно осмотрел руку Златы и нахмурился. Звонок с урока вывел его из оцепенения.
— Можете быть свободны, — только и сказал он, а сам быстро набрал номер Марии Федоровны и попросил ее привезти к нему в кабинет Балуху и Чижова. Заодно не мешало бы захватить и личные дела школьников.
Злате и Тимуру не надо было повторять дважды. Они быстро попрощались с Павлом Дмитриевичем и вышли из кабинета.
Как только зачинщики инцидента явились в кабинет завуча, стало понятно, что Тим не врал — у Балухе на скуле был виден огромный синяк, а нос Чижова напоминал расплющенный картофель.
По всем канонам, разговор должен был продлиться не один урок, но в какой-то момент Степа не выдержал и прервал поток оправданий и лжи Артура.
— Рот закрой! И так уже из-за тебя, уже в который раз в неприятности попадаем! — Рыкнул на друга Балуха. На его скулах играли желваки, а сам парень неосознанно то сжимал, то разжимал кулаки. — Все, что вам рассказала Злата Игоревна — правда. Да, выпили. Да, затащили, да, расстегнули блузку. Но ничего более. Мы хотели ее немного напугать. Дальше этого мы бы не пошли. Даже если бы не появился Тим, — Степа потупился, понимая, что только что подписал свой указ об отчислении.
— То есть, вы признаете свою вину? — уточнил завуч.
— Да, — ответил Балуха.
— Нет, — громче, чем его приятель, возразил Чижов.
— Что ж, придется разбираться. В любом случае я обязан вызвать в школу ваших родителей и оповестить о случившемся классного руководителя, — хмуро проинформировал учеников мужчина. Затем он раскрыл личные дела парней и набрал телефоны родителей.
Степа сидел, втупившись в пол. Он понимал, что в скором будущем его исключат из школы, а лучший друг назовет его врагом. Но выхода у него не было — надоело чувствовать себя ведомым бараном, который соглашается на все каверзы Артура. Хотя, чего уж жаловаться — он сам виноват не меньше. Не хотел пить в пятницу, ругаться с учительницей и, уж тем более, закрываться с ней в классе. Тогда что мешало отказаться? То-то и оно. Ну, хотя бы теперь ему станет спокойнее.