— Что произошло? — аккуратно присаживаясь рядом, спросила Юля.
— Все хорошо.
— Лапшу на уши будешь вешать Семе, а мне говори как есть.
— Все хорошо, — лаконично повторила Злата.
— Слушай, мы же знаешь, что я нема, как могила. Просто расскажи мне, что случилось. Тебе же легче станет.
— Нет, не станет, — покачала головой Злата и постаралась снова отвернуться к стене. Юля вышла из комнаты и вернулась со стаканом воды. Затем решительно развернула девушку к себе и усадила на кровати.
— Пей, — протянула она стакан с водой.
— Что это?
— Какая разница? Пей, говорю.
От жидкости неприятно пахло лекарствами, но Злата не стала противиться — ей надо успокоиться. Так никаких нервов не напасешься. Да и параноидальные мысли в голове слишком уж разбушевались. Пора было их усмирить.
— Ну, и что сделал этот кретин?
— Кто? — не сразу поняла Злата. На ее слова Юля только закатила глаза и тяжело вздохнула.
— Так, не заставляй меня называть его имя. Сама же знаешь, о ком я говорю.
— Это так очевидно? — смутилась Злата.
— А ты как думала? У меня вообще-то глаза есть. Ладно, закрыли тему. Говори, что случилось. А то ты вся не своя.
Успокоительное постепенно начинала действовать и Злата подумала, что поделится с Юлей — не такая уж и плохая идея. Наступало состояние пофигизма.
— Еще, — протянула она руку с пустым стаканом Юле и та быстро ушла на кухню за второй порцией. Тем временем девушка переоделась и села на пол возле кровати — ей всегда нравилось так сидеть.
Вместе с водой Юля принесла поднос с горячим чаем и кусочками торта.
— Будем повышать уровень эндорфинов, — улыбнулась она.
Усевшись поудобнее, Юля приготовилась слушать подругу. Злата не спешила — все же сложно открывать душу постороннему человеку.
— Все, что я скажу, должно остаться между нами.
— Само собой, — кивнула девушка.
Рассказ Златы был сбивчивым и нелогичным, как ей казалось. Она говорила обо всем подряд — о Тиме, Денте и своих сомнениях. О том, как пыталась найти кого-то, кто отвлек бы ее от мыслей об ученике и прочих немаловажных деталях. Не утаила и происшествие на дискотеке. Говорила обо всем так, как видела это сама — без уже известных фактов.
Ей хотелось, чтобы слова звучали сухо, как констатация фактов, но на деле все вышло совершенно иначе. То и дело приходилось вытирать слезы и прерывать рассказ. С каждой минутой, с каждой вылетевшей фразой, становилось легче.
В течение всего времени Юлин взгляд оставался участливым и в меру заинтересованным. Ни разу Злата не заметила в нем осуждения или брезгливости из-за ее чувств к младшему парню.