— Я помогу, — взяв меня за руку, сообщила Касси. — Так далеко я вижу.
И, не дожидаясь моей реакции, безбоязненно выскочила на открытое пространство. Первые три стрелы ударили в землю в считанных сантиметрах от плавно двигающейся мехисы. С разочарованным гулом пролетело мимо оракула копье.
Змеи на голове Касси резко поднялись, шипя и щелкая челюстями. Кобольды пытались попасть в девчонку, но она действительно предвидела, куда попадет стрела или пика. Каждый рывок змей заставлял покачиваться остальное тело, вокруг ступней мехисы вырос небольшой лес промазавших снарядов. Движения оракула напоминали поведение зачарованных заклинателем кобр — плавные и хищные, с постоянным зрительным контактом. Даже слепые глаза Касси не двигались, застыв на одном противнике.
— Она так долго не продержится, — толкнула меня под руку дьяволица.
Кивнув, я гусиным шагом обогнул кусок скалы с другой стороны и, вскинув арбалет, выстрелил в первого попавшегося кобольда. Он как раз натягивал лук, высунувшись из-за края ущелья. Монстр раскинул руки, его лук улетел в сторону, вниз сорвались мелкие камни.
Досматривать полет я не стал — снова спрятался за обломком. Вслед ударили несколько стрел, выбивая каменное крошево, но Касси все еще приковывала основное внимание к своему странному танцу.
Взведя арбалет, я отдал его дьяволице, а сам, призвав пламя Инферно на ладони, от души замахнулся. Конечно, до цели бы он не долетел, однако задумка была совершенно другой.
Яркая огненная сфера пронеслась по воздуху. Кобольды пальнули по ней с перепуга, не разбираясь, что к ним летит. Стрелы испарились от прикосновения с фаерболлом, на земле зазвенел отрубленный огнем наконечник копья, зацепившего огнешар краем.
Но прежде чем сфера испарилась, в дело вступил Огрим. Шаман высунулся из укрытия, воздвиг полупрозрачную стену на пути фаерболла, и Ада хладнокровно нажала на спуск.
В последний момент показавшегося шамана заслонил собой кто-то из стрелков. Болт зрелищно вспорол ему морду, в стороны брызнула темная кровь, и монстр завалился на бок, оставшись висеть на краю обрыва синей сливой, истекающей алым соком.
Перестрелка резко закончилась. Я бросил взгляд на застывшую посреди утыканного поля мехису. На ее темных чулках в глаза бросались порезы, уже переставшие кровоточить. Она покачнулась, теряя равновесие.
Мгновенно сменив облик, я рванул к ней. Левую ногу тут же прострелило болью, но я успел схватить падающую девчонку. В сапоге захлюпало, из глотки вырвалось непроизвольное шипение. Однако я успел вернуться в укрытие, умудрившись получить еще одну стрелу — в правое плечо.