Но сейчас я в облике человека, сработает ли? И я решительно облизал перемазанные красным пальцы.
Пять минут спустя я сплюнул вязкую слюну. Жрать сырое точно не получится. Хотя, похоже, придется — после крохотного теста трещина в ядре едва-едва уменьшилась. Или это после убийства?
Почему я так решил? Дьяволы испытывают физическую тягу к тем самым семи грехам. Вспомнить хотя бы Аду в начале нашего знакомства — вылитая шлюха же, не иначе. Номар — из зависти замочил жреца. Я сам, так или иначе, просто кайфую, когда мне удается обмануть ближнего. А если сюда добавить наши контракты, и вовсе чуть ли не оргазм для дьявола — поиметь ближнего по максимуму…
И если правильно составленный контракт — это десятка по степени наполнения силы, то обычный грешок будет на единицу или двоечку. Так что да, убийство, скорее всего, и принесло мне те капли дьявольской маны. Но опять же — спросить не у кого. Как связаться с Асмодеем я так и не понял, а остальные дьяволы в Колыбели сиречь инвалиды. Их расспрашивать, то же самое, что просить слепого от рождения описать картину, выставленную под стеклом.
Решив не откладывать в долгий ящик, я провозился с кабаном еще около получаса. Об обещанной трапезе на фоне своих теорий забыл напрочь. В крайнем случае Ада меня разыщет, уж она по моим следам с закрытыми глазами пройти сможет, я же не так ловок и опытен в этих делах. Потому об этом вопросе я мог не думать.
Держа башку кабана за клыки, от души размахнулся. Деревья впереди захрустели ветками, но кровавый снаряд приземлился на землю, измазав и листву, и кусты. Следом туда же полетели извлеченные кишки, живописно повиснув на ветках. И я, взведя арбалет, устроился в кустах и принялся ждать.
Только часа через полтора в кустах показался первый хищник. И пришел он по веткам, а не с земли. Рыжая с подпалинами шерсть, кисточки на ушах. Рысь, наверное. Сверившись с уровнем заряда в ядре, я тихонько и медленно поднял арбалет.
Щелкнула тетива, мявкнула хищница, падая на землю вместе с уже захваченными зубастой пастью кишками. Однако после падения она все еще не собиралась сдаваться — хрипя и пытаясь ползти на трех лапах, рысь не прекращала бороться за свою жизнь.
Второй болт поставил точку. И заодно подтвердил мои выводы. Трещина в ядре закрылась еще на полмиллиметра. Капля в море, но на безрыбье, как говорится…
Теперь — стряхнуть красных муравьев, уже оседлавших разделанную тушу кабана, и в лагерь.
Темнело здесь достаточно быстро, воняющий тиной и водорослями ветер изредка доносил капли соленой воды, но я старался не слишком приближаться к обрыву. Уж чего-чего, а нырять с высоты тридцати метров совсем не улыбалось, тут ведь неосторожный шаг может запросто отправить меня в воду. Камни скалистого берега не внушали доверия.