– Не могу больше это скрывать, – со вздохом произнес маэстро.
– Нужно, – припечатал голос, в котором я безошибочно узнала баронессу. – Это для ее блага. Думаете мне легко отталкивать, обижать? Сами видите, девочка меняется. Ее уже не несет туда куда подует ветер. Она пытается…
Бух! – заставил меня вздрогнуть упавший с ближайшей полки учебник.
Вот же! Так нелепо спалилась!
Пришлось поднять книгу, поставить на место и выйти из укрытия. Что они скрывают? И от кого? Сомневаюсь, что та горечь и раскаяние, что звучали в голосе Дейры, могли адресоваться мне.
Девочка меняется? Ее не носит куда попало? Речь наверняка о моей подопечной. Она стала спокойнее и с мужчинами ведет себя вполне прилично. Что же, моими стараниями она получила одобрение баронессы. Радует ли меня это? Не знаю.
– Тина? – удивленно воззрился на меня маэстро Леордино. – Еще не обед, что случилось? Ты плохо себя чувствуешь? – старик явно порывался подойти ко мне, но я заметила как стоявшая ко мне спиной баронесса ухватила его за руку, не давая этого сделать.
То есть он переживает? Она не дает ему это показать? Так говорили обо мне?! Жаль не видела ее выражение лица в тот момент, когда она не пустила ко мне маэстро.
Спросить в лоб? Не ответят. И если прежде мне казалось, что я просто никому не нужна и неинтересна, то сейчас полярность прошлых выводов менялась на прямо противоположную. Выходит все то, за что я уже буквально возненавидела Дейру, делалось сознательно с целью сделать меня… Сильнее?
Все это требовалось обдумать. И если мое последнее предложение верно, то баронессу можно поздравить. Ей это удалось. Наверное стоило бы даже поблагодарить за такое. Хотя методы у нее…
Из-за угла со стопкой книг в руках вышла, ставшая с моей легкой руки покладистой, Лера.
М-да. Дейрины методы ничем не отличаются от моих. Эля, помню, говорила, что самые действенные воспитательные меры базируются на принципе кнута и пряника? Нееет, иномирные способы не для нас. Пряники вредны для фигуры, а кнут оставляет некрасивые следы на коже. Лучше с ласковой улыбкой нежно душить противника – это куда действеннее.
Жертва обескуражена и у нее нет повода идти в открытое наступление, она считает, что готовится к противостоянию, тем временем не замечая как с ней самой происходят перемены. Я как показала практика испытала это на собственной шкуре. И на других опробовала.
– Решила пообедать пораньше, пока в столовой не так многолюдно, – наконец-то подала голос я и, сняв с вешалки шубку и на ходу одеваясь, направилась к выходу.
Оказавшись на улице, зашла за угол и, призвав метлу, полетела прочь от Академии.