Целовал откровенно, жадно, жарко, оставляя возможность вывернуться от поцелуя. Обнимал тесно, прижимал горячо, до испарины между лопаток, давая возможность отпрянуть в любой момент.
Делился обманчивой иллюзией, необходимой мне, что решаю именно я. Что силы и возможности в моих руках – небольших и несильных по сравнению с его размахом плеч, мышцами, ладонями, с силой, таившейся в них.
Запах дерева, дыхания Кира, сухих трав, страсти, кружил и обезоруживал. Перед глазами плыл тусклый свет ночника, голова кружилась от нехватки воздуха, тягучих, сладких поцелуев, страстных, прерывистых стонов.
В полузабытье я дёрнула резинку штанов Кира, привстав, чтобы потянуть вместе с бельём. Он молча помог мне, обнажаясь. В первобытном восторге я уставилась на то, что видела. Безусловная жажда мужчины – наркотик, от которого сложно отказаться. Мои шорты отлетели в сторону от одного скользящего движения шершавой ладони, задевая нежную, до предела возбуждённую плоть. Сказать, что я была готова – не сказать ничего. Я изнывала от желания, похоти, жажды.
Поза «наездница» – не моя любимая позиция, но других вариантов, сидя на кровати лицом к лицу, оставляя себе простор для манёвренности, я не знала. Справившись с латексом, я опустилась сверху, зажмуриваясь от оглушающего удовольствия. Двигалась так сильно и быстро, как только могла, и мне было этого мало. Хотелось большей амплитуды, сильнее фрикций. Задохнуться в сильных, отчаянных мужских движениях.
– Фая, – шепнул Кир, фиксируя мой взгляд, крепко удерживая меня за бёдра. Интуитивно я дёрнулась. Он качнул бёдрами, придержал меня, не давая ответить. По позвоночнику пробежал холодок долгожданного удовольствия.
– Доверься мне.
Кир опустил мои руки на свою грудь для лучшего упора, перехватил бёдра, скользя пальцами по и между ягодицами, поглаживая изнывающие эрогенные зоны.
И начал двигаться так, как нуждалась я. С большой амплитудой, невыносимой скоростью, с оттяжкой, мощно, на всю длину, вколачиваясь, вбиваясь, заставляя стон перейти в крик и разлететься на тысячи, миллионы искрящихся, переливающихся кусочков пазла, слившихся воедино с Киром.
Я упала на него, почувствовала телом, как смешивается наше дыхание, удары сердца и пот. Говорить не могла, лишь тяжело и гулко дышала, время от времени поглаживая сильные плечи, убеждаясь, что это не эротический сон измученного организма.
Нет. Не сон. Кир лежал подо мной. Так же тяжело дышал. На груди, плечах, шее поблёскивала испарина. Волосы были взлохмачены, а на губах играла самая удивительная улыбка из всего диапазона волшебных улыбок Кирилла Сафронова.