Темная села подальше и стала наблюдать за красным мерцанием. Оно убаюкивало не хуже колыбельной. Колыбельная! Джетта вспомнила звуки колыбельной и тихий женский голос. Он обещал, что всё печали уйдут, тьма развеется, и наступит новый солнечный день. Так Джетте казалось, хотя она не помнила слова. Только голос. Тихий голос сквозь сон. Иногда певица замолкала, а потом неровно, будто сквозь слезы, продолжала таким родным и знакомым голосом. И вдруг песня прервалась. Воровка проснулась. Красный огонек светил ровно. Пантера пробудилась. Джетта вынула из сумки нож и осторожно коснулась им артефакта. Ничего не случилось. Тогда воровка взяла его в руки. И чем же Длань наводила такой ужас? Темная подержала ее в руках, покачала из стороны в сторону, провела большим пальцем по поверхности. Ничего. Свет Рубинового Глаза начал раздражать. И девушка накрыла его пальцем. Небольшой выступ утонул в артефакте, а между клыков пантеры выскочила белая молния. От неожиданности Джетта выронила Длань, и та со стуком упала на пол. Рубиновый глаз несколько раз моргнул, и вновь засветился ровным светом. Ох, ничего себе!
Темная аккуратно вынула вилочку из двух стерженьков из алтаря и повернула морду на место. Та со знакомым щелчком закрепилась. Джетта завернула артефакт в пергамент. Всё. Можно уходить.
Но вместо того, чтобы вернуться на постоялый двор, она бесшумно двинулась по коридорам в сторону келий, которые занимали монахини. Если ничего не изменилось, она легко найдет ту, где спит мать-настоятельница. Дойдя до нужной двери, воровка остановилась — так сильно стучало ее сердце. Она глубоко вздохнула и приоткрыла дверь. Заглянула. Закрыла и очень быстро направилась назад.
Сельмо проснулся, когда за окном было уже темно. Аквилеро сопел на своей кровати, но стоило Паладину зашевелиться, как он приоткрыл один глаз. Телохранитель. Блюдёт. Дель Пьёро сел на кровати, сладко потянулся… И вдруг его, словно молнией, прошибло страхом: Джетта! Ведь ей теперь от них ничего не нужно. Вдруг она опять сбежала? Первым делом Светлый проверил тайник. Свернутый квадратик карты лежал на месте. За стеной послышался стук. С одной стороны хорошо — значит, не сбежала. А с другой — с чего ей буянить среди ночи? Спать должна.
Паладин натянул сапоги и направился к соседке. И как оказалось, очень вовремя. Зависший над потолком светлячок освещал склонившуюся над дорожным мешком Темную. Она забрасывала в сумку последние вещи, разложенные на постели.
— Что, решила бежать?
Сельмо прислонился к дверному косяку.
— И вам советую, — не отрываясь от сборов, ответила Джетта абсолютно серьезно.