Оставался еще один вопрос – нужно ли сообщать о беременности принцу? И сестры и сама певица понимали, что такая весть заставит упрямого герцога примчаться в Мондан, а дальше что? Вдруг он пожелает забрать ребенка? Певица ни за что не желала возвращаться в Андарру, и быть приживалкой женатого Высочества тоже не собиралась. Обсудив возможные ситуации, женщины постановили ничего никому не сообщать, а соседям говорить, что ребенок от покойного мужа Иржины и на этом успокоиться.
Еще несколько недель певица ходила бледная, а потом начала наливаться цветом, словно созревающее яблоко. Фигура по-прежнему оставалась стройной и гибкой, но движения стали мягче, а на губах порой расцветала таинственная улыбка женщины, носящей в себе целый мир.
Несмотря на посевную, в поместье зачастили гости. То соседка с племянником и кузеном, на обед заглянет. То сосед с холостым младшим братом заедут узнать, не нужна ли скорбящей миссис мужская помощь? А как-то раз сам мэр пожаловал, привезя с собой оболтуса-сына, чуть помладше Иржины.
Девушка недоумевала, сестры хихикали, а едва гости уехали, объяснили ей, что молодая не бедная вдова в провинции лакомый кусок, а беременность с точки зрения многих делает ее уязвимой, нуждающейся в мужском плече и поддержке.
Иржина на все эти сентенции только фыркала, но отказывать гостям в приеме – не смела. В провинции легко прослыть странной и угрюмой, а это не входило в планы певицы. Она собиралась тут жить, растить и воспитывать детей, и в тайне следить через газеты за жизнью не наследного принца Андарры.
В газетах Мондана о нем писали скупо, так что пришлось заказать на почте газету из Андарры. Иржина ждала ее дважды в неделю с большим нетерпением, и сразу садилась читать, забывая про чай и булочки, поданные на полдник.
Через некоторое время она узнала, что со странами Тройственного союза заключен договор о сотрудничестве. Гишпания присоединилась к союзу, а Мондан спонсировал большое празднество устроенное по этому поводу. Газеты отмечали, что герой переговоров, герцог Монмут явился на праздник вместе с наследным принцем и невесткой, что означало, что постоянной дамы у него сейчас нет. В последних строках статьи, корреспондент игриво спрашивал у читателей – не означает ли это скорую помолвку бравого «Морского коршуна»?
Эта газета так расстроила Иржину, что девушка отказалась от чая, ушла на веранду, расположенную с задней стороны дома и затихла там. Сестры решили не беспокоить ее, но когда задул прохладный ночной ветер, все же вышли, чтобы позвать певицу в дом, а обнаружили только сорванный гамак, одну туфельку и несколько шпилек, выпавших из прически.