– Донья Иржина, – вежливым тоном спросил дон Альфредо, – позволено нам будет узнать, что Его Величество сказал о вашем…положении.
– Если родиться девочка, она унаследует титул герцогини Мондилье, – ровно ответила Иржина, вставая, и прибавила, – Его Величество знает, кто отец моего ребенка и не имеет возражений.
Мужчины молча проводили ее взглядами. Девушка понимала, что рискует, оставляя донов в растрепанных чувствах переваривать такую информацию, но ей хотелось быть честной.
За дверями статуей стоял лакей, такой же темноволосый и темноглазый, как все обитатели Гишпании, только кожа его в отличии от кожи благородных донов была смуглой.
– Как тебя зовут? – спросила Иржина.
– Пьетро, благородная донья!
– Пьетро, я еще не видела свой новый дом. Проводи меня, а лучше позови экономку, а сам подай вина и закусок благородным донам, им есть, что обсудить.
Слуга склонился в поклоне и быстрым шагом ушел в сторону холла, а девушка неторопливо пошла по коридору, любуясь непривычно глазу местной архитектурой. Камень стен здесь был тщательно выбелен. Темные каменные полы давали ощущение прохлады в самый жаркий день, высокие узкие окна, кое-где прикрытые ставнями, а кое-где забранные витражами, тянулись вверх, добавляя помещениям легкости.
Мебель на этом бледном фоне была особенно яркой. Девушку пленили мозаичные столы, широкие диваны и кушетки с яркими подушками, узорные шерстяные ковры и вычурные кованые светильники. Она успела осмотреть коридор и выходящие в него комнаты, когда вернулся запыхавшийся лакей с подносом, а с ним почтенная дама средних лет:
– Ваша Светлость! – женщина присела в реверансе, – меня зовут сеньора Пуэрто, я дочь последней экономки вашей бабушки, получила должность после смерти моей матери.
– Очень приятно, синьора, – вежливо кивнула Иржина, – прошу вас показать мне дом и представить слуг.
Женщина тут же начала рассказывать историю строительства дома, и возделывания долины.
– Вы знаете, почему этот титул передается только по женской линии? – спросила девушка, рассматривая кружевную решетку балюстрады.
– Конечно, – улыбнулась в ответ экономка, – когда-то в центре этой долины стоял храм древней богини плодородия. Ей служили женщины. Когда Гишпанский король захватил эти земли, он не посмел тронуть старшую жрицу, облеченную благосклонностью богини, он просто выдал ее замуж за верного вассала. Эта женщина и стала родоначальницей. У нее рождались лишь дочери, а попытка передать эти земли мужчине каралась неурожаем и бедствиями. Даже король склонился перед силой природы. С той поры долиной Мондилье правят только женщины.