Я прошла под арку и уже была практически в следующем дворе, как услышала позади себя громкий такой, качественный «плюх». Поколебавшись, я вернулась.
Всё случилось, как я и предсказывала. Парень в плаще, судя по всему, потерял сознание и упал вниз лицом обратно в выбоину, заполненную доверху водой.
— Утонешь же, дурак, — проворчала я.
Ну и тяжёлый же он, зараза, оказался, словно весил не восемьдесят кило, а все сто восемьдесят. Всё, на что меня хватило — вцепиться ему в кожаный воротник и перевернуть навзничь. Посветила ему в лицо на всякий случай. Вроде живой…
Парень вздохнул, закашлялся, зашарил вокруг себя и медленно, с усилием сел.
— Ты ещё здесь? — хрипло уточнил он.
— Это ты ещё здесь. А мог бы уже и на том свете проставляться… Я же предупреждала тебя, здесь лужи — не то, чем кажутся.
Парень поёжился, встряхнул головой и махнул рукой:
— Убери свет!
Я выключила фонарик.
— У тебя телефон жив? А то, может, разбился или гопники унесли?
— Тебе-то он зачем? — фыркнул парень.
— Как ты помощь вызывать будешь? Силой мысли?
Он тяжело вздохнул, потом бросил сквозь зубы:
— Вот совсем не твоя забота.
Пошарив по карманам, он вынул телефон, покрутил, понажимал что-то, потом со злостью швырнул его в стену. Судя по звуку — на мелкие кусочки.
— Давай, я наберу. Диктуй номер, — решилась я на последнюю попытку сделать этот мир лучше.
Парень задрал голову в мою сторону, помолчал.
— Ну, если ты после этого будешь крепче спать, то чёрт с тобой, — согласился он уже не так желчно, как раньше. — Мне бы такси. Вызови… пожалуйста.
Я уже нажала на вызов, как раздался сигнал рации, на этот раз уже по выделенному каналу. Я сунула телефон парню, до сих пор сидящему в луже:
— Говори… Адреса, то-сё… Давай сам…
А я взялась за рацию.
— Лада, это Баринов! Как там у тебя?
— Дима, ну, я же сказала: отбой! Разбежались говнюки.
— Так ведь и вернуться могли, мало ли что.
Заботливый Баринов. Нет, правда, хороший парень.
— Какое там вернуться! Они от одного слова «дружинники» скуксились. Всё хорошо, Дима, не волнуйся.
— Тогда ладно, — вздохнул Баринов. — Слушай, а правда?..
— Что?
— Что группа Лёхи Марецкого на тебя бочку накатила?
— Ну… — сама я бы ни за что не стала сор из избы выносить, но раз уж и так всё известно… — Накатила, получается.
— А что главный тебя из дружины выгнал, тоже правда?
Быстро же в нашем коллективе новости разносятся. Особенно плохие.
Я покосилась на вставшего на ноги потерпевшего и, сделав несколько шагов в сторону под арку, отвернулась. Ни к чему постороннему слушать то, что я говорю.
— Во-первых, я ж официально и не была никогда… — начала я, но Баринов меня решительно перебил: