Он напал. Ну, попытался хотя бы: выскочил на меня, толкнул обеими руками в плечи. Но он был уже слишком слаб. Будь он покрепче, запросто сбил бы меня с ног. Но я резко подалась в его сторону, и он отлетел назад, как мячик, и рухнул на блестящую сталь с грохотом.
— Ну-ну, хватит! Ни к чему это тебе сейчас, — сказала я осторожно. — Хватит.
Он подобрался, обхватил колени, низко склонил голову в капюшоне.
Я присела на корточки в паре метров от него.
— Эй, ты как?
Он ещё больше съёжился.
— Посмотри-ка на меня!
Парень шевельнулся, медленно поднял голову. Из глубокой норы капюшона на меня взглянули воспалённые, почти безумные глаза.
— Совсем плохо, да? — уточнила я, чисто для того, чтобы хоть что-то сказать. Ответ был мне не нужен, и так всё ясно.
— Отойди от меня, — еле слышно проговорил он.
— А я и не подхожу, — я села прямо там, где была. — Видишь, не подхожу… Ты скажи, давно не спал?
Беднягу аж затрясло.
— Не бойся ты, всё нормально будет. Боишься, назад вернём? Не бойся, в другое место поедем. В хорошее место, тебе понравится… Так ты давно не спал?
Он кивнул.
— Когда последний раз?
— Да никогда… — прошептал парень. Дрожь била его всё сильнее. — Не помню уже, когда…
— Они тебя кололи, что ли?! — догадалась я. — Вот уроды!
Парень то ли всхлипнул, то ли вздохнул.
— Знаешь, на твоём месте я бы плюнула на всё и уснула. Прямо здесь и прямо сейчас.
Он запрокинул голову, и капюшон свалился.
Совсем пацанёнок, лет шестнадцать-семнадцать, с каким-то невнятным пушком вокруг губ, бледный, как мел, и глаза полумёртвые.
— Правда-правда, — кивнула я. — Спи. Засыпай, а я с тобой посижу, чтобы никто не трогал.
Парень облизнул сухие губы, судорожно сглотнул и снова опустил голову.
За моей спиной по крыше застучали торопливые тяжёлые шаги.
Парень вздрогнул и попытался подняться на ноги.
— Сиди! — приказала я. — Никто тебя не тронет, я обещаю!
Ребята уже были совсем близко.
Не оборачиваясь, я вскинула руку:
— Стойте! Не подходите, я сама! Стойте там!
Они остановились.
Я чуть двинулась вперёд. Парень отпрянул и вжался в покатую стенку позади себя. Ну, ему хотя бы бежать некуда, уже хорошо. А если он ещё и будет умничкой, может быть, и без применения силы обойдёмся.
— Лад, не мучайся, — проговорил Алексей. — Давай, тут дел на две секунды…
— Ты торопишься?
Лёха нетерпеливо фыркнул, но промолчал.
— Слушай, — обратилась я к парню. — Там, откуда ты сбежал, плохо было. Как думаешь, может быть где-то ещё хуже?
Он покосился на меня и неопределённо передёрнул плечами. Что ж, вопросы понимает, реагирует, эмоции вполне адекватные. Но всё может измениться за пару минут до неузнаваемости.