– Я стал богаче, у меня есть Изабелита, – прошептал он, на миг оторвавшись от нее, – однако, во имя продолжения рода, нам надо постараться еще…
– Мы должны удвоить усилия… – так же шепотом отозвалась Беатрис, вновь подставляя губы для поцелуя.
* * *
Де Эспиноса и не предполагал, как скоро будет удовлетворено его любопытство по поводу реакции дона Алонсо на произошедшее. Тем же вечером де Ованда прислал записку, приглашая к себе. И первым, кого увидел дон Мигель, входя в кабинет наместника, был дон Алонсо, лицо которого казалось подобием застывшей алебастровой маски. Де Ованда отсутствовал, посему дон Алонсо позволил выплеснуться своему бешенству. – Смерть Нуньеса Морено – ваших рук дело? – прорычал он, едва де Эспиноса появился на пороге. Де Эспиноса изобразил удивление: – С чего это взбрело вам в голову, дон Алонсо? Вы же утверждали, что он скрывается в надежном месте. – Ему кто-то помог сбежать. А потом прикончил. – И как же я могу быть к этому причастным? Как вы изволили заметить, моим людям нечего было и пытаться разыскивать его. – Я более, чем уверен, что это вы, – дон Алонсо стиснул челюсти, с ненавистью глядя на де Эспиносу. – Вы можете быть уверены во всем, что вам заблагорассудится. Я же, со своей стороны, ставлю под сомнение существование этого вашего Нуньеса. Иначе почему вы так и не использовали эту карту в вашей игре против меня? – не скрывал иронии де Эспиноса. – Напрасная язвительность, – процедил де Лара. – У вас полно и других грехов, мне достаточно взять на себя труд заняться ими. Во взгляде дона Мигеля вспыхнула ярость – Кто из смертных без греха? Лучше займитесь спасением своей души, дон Алонсо. На пороге кабинета возник де Ованда. – Приветствую благороднейших сеньоров! – он обвел их взглядом, и дону Мигелю опять почудилось злорадство в его глазах: – О, вы чем-то огорчены? Поскольку ответа не последовало, наместник продолжил – А у меня, напротив, радостное известие. Но! – он поднял палец вверх. – Неофициально. Ведь Англия – союзница Испании…На лицах благородных сеньоров отразилось вежливое внимание. – Сегодня я получил донесение: на Ямайке несколько дней назад произошло катастрофическое землетрясение. А самое главное – Порт-Ройял полностью разрушен, и море поглотило его руины! Воистину, перст Всевышнего указал на это пиратское гнездо и сосредоточие гнуснейших пороков, и его жителям воздалось… Дон Мигель, – вдруг прервал сам себя наместник, взглянув на оцепеневшего де Эспиносу. – Что с вами? – Невыносимая жара, дон Бартоломео, – растянул губы в кривой усмешке де Эспиноса. – Разумеется, еретики понесли заслуженное ими наказание. – Ну, если вы неважно себя чувствуете, пожалуй, я не буду вас больше задерживать. И вот еще что – надеюсь на ближайшем приеме вновь увидеть не только вас, но и вашу очаровательную супругу. – Донью Беатрис смущает блеск и суета светской жизни. Она целиком посвятила себя делам милосердия и заботам о нашей дочери, в чем ее горячо поддерживает ее духовник. – Если таково ее душевное стремление, – протянул де Ованда, – я не смею настаивать…Де Эспиноса молча поклонился, затем повернулся и медленно пошел к дверям….Перст Всевышнего! В первый миг де Эспиноса ощутил растерянность, даже досаду. Почему именно так должно было завершиться их противостояние с Питером Бладом? Затем ему пришло в голову, что не поэтому ли он потерпел поражение в поединке на Исле-де-Мона? Он подумал об Арабелле Блад. Сверкание летящего к нему клинка и ее взволнованное, прекрасное лицо… Хочет ли он знать, выжила ли она? Но разве он должен тревожиться за донью Арабеллу, разве он все еще любит ее? И все-таки – послать в Порт-Ройял Лопе, чтобы тот выяснил все наверняка? А если Бладу удалось уцелеть – в хаосе, который царит сейчас на Ямайке, несложно довершить месть… Однако последняя мысль вызывала неясный протест. Он мог и раньше подослать к Бладу наемных убийц, но не сделал этого. Не сделает и сейчас… Пусть судьба его врагов останется в руках Господа…