– Как вы себя чувствуете, донья Беатрис?
– Лучше, гораздо лучше!
Дон Мигель придирчиво наблюдал, как Блад берет руку его жены, нащупывая пульс.
– Жар спал немного, но еще держится. Это уже хорошо, значит причину воспаления удалось устранить. Не забудьте выпить лекарство, которое я оставил вам. Дон Мигель, – Блад обернулся к испанцу, – можно считать, что ваша супруга вне опасности. Завтра я еще раз навещу вас, чтобы убедиться в этом окончательно.
– Надеюсь, что так, – де Эспиноса церемонно наклонил голову, будто находясь на королевском приеме. – Благодарю вас, дон Педро.
Ответный поклон Блада не уступал в изящности, но Беатрис заметила, что в его глазах вспыхнули искры веселья: дон Педро явно забавлялся. Потом она подумала, что слова мужа прозвучали двусмысленно – как будто он надеялся, что их вынужденное общение с англичанином прекратится, и это развеселило ее. Дверь за врачом закрылась, и Беатрис хихикнула.
– Я давно не слышал как ты смеешься.
Муж, конечно же, не догадывался о причинах, и Беатрис ощутила легкое раскаяние.
– Побудь со мной еще немного, мне так не хватает тебя… – попросила она.
– С радостью, – де Эспиноса сел на кровать рядом с ней и осторожно обнял ее, привлекая к себе.
* * *
– Я вижу, что вы поправляетесь, донья Беатрис, – синие глаза Блада улыбались, хотя вид он сохранял сосредоточенный и серьезный.
– Благодаря вам, мистер Блад, – Беатрис своей улыбки не прятала: лихорадка отступала, и жизнь налаживалась.
– Без вашей силы и стойкости и я ничего бы не смог сделать, – возразил ей Питер. – Я знаю, что многие доктора укладывают рожениц на длительное время в постель, но по моим наблюдением, женщины из простонародья, вынужденные почти сразу после родов трудиться, оправляются быстрее. Вы можете пробовать вставать, – соблюдая осторожность, конечно. Надеюсь, что вскоре вы позабудете о ваших страданиях, как о ночном кошмаре.
– Что бы вы ни говорили о своем долге, мистер Блад, – неожиданно для себя выпалила Беатрис, – вы спасли мне и моему сыну жизнь. И я глубоко благодарна вам. И я не позабуду ни вас, ни того, что вы для меня сделали.
С минуту Блад молчал, о чем-то задумавшись, затем со вздохом сказал:
– Людская память разборчива, иначе нас всех бы отягощал слишком мрачный груз, – На его губах мелькнула едва приметная улыбка: – Ну что же, необходимости в дальнейших визитах нет. Всего вам доброго, донья Беатрис.
Беатрис смотрела на закрывшеюся дверь. Почему так бьется сердце? Причин для волнения нет… Прерывисто вздохнув, она села в кровати. Голова немедленно закружилась.