– Не позволяй ему! – вскричал встревоженный Эстебан.
– Замолчи! – оборвал племянника де Эспиноса. Его месть обернулась против него, гадюкой ужалив в самое сердце. Он проговорил, едва разжимая губы: – Я принимаю ваш вызов, донья Арабелла. И я выставляю против вашего защитника своего, – он кивнул на Тень.
Генуэзец подобрался и слегка согнул колени. Он приглашающие поманил Блада рукой с зажатым в ней кинжалом, выхватывая другой длинную шпагу. Блад внимательно следил за ним, не двигаясь с места.
– Разве участники поединка не должны быть в равных условиях? – Арабелла бесстрашно смотрела на дона Мигеля.
– Убери кинжал, Тень, – сухо бросил он, не глядя на нее.
Тень неохотно повиновался. Он наклонился, кладя кинжал у своих ног, и вдруг схватил горсть песка и неуловимым движением кисти швырнул ее в лицо Блада. Тот гибко отклонился назад и в сторону. Клинок Бладаописал полукруг, не дав Тени приблизится. Божий Суд начался.
Арабелла, стиснув руки, смотрела на сражающихся, ее губы беззвучно шевелились, шепча слова молитвы. Каждый из поедищиков неторопливо прощупывал другого, и поначалу шпаги с мелодичным звоном лишь скользили одна по другой. По силе и ловкости противники не уступали друг другу. Тень первый перешел в атаку, но клинок так и мелькал в руках Блада, и генуэзцу не удавалось пробить брешь в его защите. Тогда он резко усилил натиск и после серии выпадов попытался нанести мощный удар в грудь своего противника. Шпаги с лязгом скрестились, Блад принял удар на основание клинка и отбил его. Однако генуэзец смог дотянуться и рассечь его правое предплечье. По рукаву рубахи расплылось алое пятно, и Арабелла прижала пальцы к губам, подавляя вскрик.
– Первая кровь моя, синьор говернаторе! – усмехнулся Тень.
Блад не стал тратить силы на разговоры с наемником, он отпрыгнул назад и тут же стремительно контратаковал. Ему удалось приблизиться к генуэзцу вплотную и, он, перехватив правую руку Тени, нанес ему удар в лицо эфесом шпаги.
Наемник, ослепленный болью, раскрылся, этого было достаточно для Блада. Его клинок пронзил правый бок Тени снизу вверх. Из спины наемника показалось окровавленное острие шпаги. Темная кровь хлынула у генуэзца изо рта, и он упал замертво.
– Вы проиграли Божий суд, дон Мигель, – тяжело дыша, сказал Блад.
Тогда, издав нечленораздельный вопль, де Эспиноса кинулся на него.
Рана, нанесенная Тенью, была глубже, чем Питеру показалось вначале, и ему пришлось переложить шпагу в левую руку. Де Эспиноса бился с самозабвенной яростью и смог потеснить его, и тогда Блад ответил яростью на ярость, сжигая все силы и больше не думая о защите. В какой-то момент дон Мигель потерял равновесие. Он услышал отчаянный крик Эстебана. А потом время замедлилось. Де Эспиноса увидел, как сверкающий клинок летит к его груди и это было… правильно.