– Я всегда рад помочь, – пожилой врач открыл бутылочку и плеснул на кусок корпии ароматной густой субстанции темно-красного цвета, затем приступил к обработке раны.
Дыхание де Эпиносы стало прерывистым, однако больше ничем другим он не выдал своих страданий. У Беатрис создалось впечатление, что сеньор адмирал мысленно находится очень далеко от этой комнаты и от их возни с его бренным телом.
«И близко к той донье».
Впрочем, впечатление было обманчивым, потому что дон Мигель шевельнул плечами и спокойно сказал:
– Сеньорита Сантана, можете отпустить меня, я не вырвусь.
Беатрис вспыхнула: оказывается, она все еще стискивает его плечи.
– Прошу меня извинить…
Она убрала руки и замерла в нерешительности, не зная, что делать дальше.
– Наложите повязку, сеньорита Беатрис. – вдруг велел сеньор Рамиро.
– Сама? – неуверенно пролепетала та.
– Не робейте. При необходимости я подскажу вам, что и как, – добродушно ответил он.
А отрешенно взирающий на их хлопоты де Эпиноса вдруг криво усмехнулся:
– Вы наделены немалой силой… и смелостью… и уймой добродетелей.
«Он издевается надо мной?!»
Если де Эспиноса рассчитывал еще больше смутить ее, то добился обратного результата.
– Вы мне льстите, дон Мигель, – с досадой пробормотала Беатрис, беря широкие полотняные бинты.
– Поверьте моему многолетнему опыту, – не остался он в долгу, прикрывая глаза.
Рамиро несколько удивленно слушал их диалог, и Беатрис, которая быстро и ловко перевязывала дона Мигеля, обратилась к нему, оставив последнее высказывание раненого без ответа:
– Сеньор Рамиро, вы присоединитесь к моему отцу за ужином? Если хотите, я распоряжусь, чтобы ужин подали сюда.
– Вижу, что дон Мигель прав относительно вас, признаться, я не ожидал… такой сноровки. Насчет ужина не беспокойтесь, я с удовольствием поужинаю с сеньором Сантаной. А как же вы?
– Я побуду немного здесь. Надо же дать возможность проявиться… моим добродетелям, главная из которых – терпение, – Беатрис уже не сдерживала иронию.
Рамиро хмыкнул, но больше ничего не сказал, а на губах де Эспиносы мелькнула слабая улыбка.
После ухода врача Беатрис подошла к окнам. Солнце уже село, и можно было открыть ставни. Она задержалась у распахнутого окна, с наслаждением вдыхая прохладный воздух.
– Разве вы больше не собираетесь читать мне сочинение сеньора Сервантеса?
Вопрос де Эспиносы прозвучал неожиданно. Однако Беатрис, скрывая свое удивление, позволила себе колкость:
– А разве это не приносит вам дополнительных мучений?
– Я уже свыкся с ними, сеньорита Сантана, и начал находить в них удовольствие. И даже обещаю не засыпать после пары фраз.