Дон Мигель скинул халат и опустился рядом с ней на постель.
– Донья Беатрис, готовы ли вы принять меня? – услышала Беатрис его равнодушный голос, и ее страх перерос в ужас.
Она облизнула пересохшие губы и зажмурилась. Муж осторожно стянул покрывало, потом Беатрис почувствовала его руку на своем колене. Он медленно провел по ее бедру и тяжело навалился сверху. Всхлипнув, она судорожно вцепилась в подол сорочки и стиснула ноги. Несколько мгновений ничего не происходило, потом де Эспиноса вздохнул и снял с нее свой вес.
– Можно обойтись и без этого, – вдруг сказал он глухо, – К тому же я дал слово не докучать вам.
Глаза Беатрис изумленно распахнулись. Криво усмехаясь, дон Мигель сидел рядом с ней, и в его глазах была тоска.
– А как же доказательство? – неожиданно для самой себя пролепетала она.
– Какое еще доказательство?
Беатрис отхватили растерянность и стыд, отчаянно краснея, она ответила:
– Свершения брака…
– Хм, и в самом деле. И доказательство вашей добродетели тоже, – кажется, к дону Мигелю вернулась его ирония: – Дело решаемое.
Он встал с кровати и подошел к столику.
– Не вполне подходит, но согласитесь, было бы странно отправиться в спальню к молодой жене с кинжалом или шпагой, – проговорил он, беря с подноса небольшой нож с закругленным лезвием: – Обычно все ножи в моем доме отменно заточены..
– Что… что вы собираетесь сделать? – недоуменно спросила Беатрис.
– Позаботиться о вашей репутации, дорогая жена. И о моей тоже.
Де Эспиноса полоснул себя по предплечью, бормоча:
– Никогда бы не подумал… Теперь это уже даже не фарс, а пьеска, достойная балагана на деревенской ярмарке…
Из пореза обильно выступила кровь, и он стряхнул несколько тяжелых капель на простыню.
– Думаю, достаточно. А теперь спите.
– А вы? – Беатрис была совсем сбита с толку таким поведением супруга, одновременно ощущая облегчение, благодарность и… разочарование.
– Придется побыть еще немного в вашем очаровательном обществе, – добродушно ответил дон Мигель, устраиваясь на кровати поодаль от Беатрис: – Надо же блюсти… репутацию. Спокойной ночи, донья Беатрис.
– Доброе утро, донья Беатрис.
Беатрис открыла глаза: шторы были отдернуты, и яркое солнце позднего утра заглядывало в комнату. Возле кровати стояла Мерседес с куском полотна, перекинутым через плечо, и глубокой миской в руках.
– Мерседес? Зачем ты принесла это?
Служанка окинула ее скептическим взглядом и терпеливо, будто втолковывая неразумному ребенку, ответила:
– Я обмою вас. Кроме того, я должна забрать простыню, что бы вывесить ее в знак того, что ваш брак свершился.