— Тихо, Отэм. Это всего лишь я.
— Что ты сделал? — схватилась за место укуса.
— Жизнь тебе спасаю. Опять, — ухмыльнулся рыжий.
Меня начало мутить, в голове поплыло. Встала, опираясь на стену, подтянула на место джинсы и белье. Гро и Ли уже тоже были на ногах, а на асфальте перед ними лежало подергивающееся в последних конвульсиях тело, что стремительно возвращало человеческие очертания.
— Что ты сделал, придурок?! — продублировала мой вопрос скандальная девка и понеслась на Кая, будто собираясь его размазать.
— А то вам пояснения нужны, — ухмыльнулся рыжий.
— Зачем, брат? — это уже шокированно заорал Гро.
— А ты типа не знаешь!
— Но не так же!
— О чем вы, придурки? — бесилась Ли.
— Отэм — мой первый удачный опыт. Дать ей умереть только ради того, чтобы прикончить какого-то рядового гуя — тупость неимоверная, бро.
— Что? — Во рту пересохло так, что язык едва ворочался, и все стало расплываться.
— Все нормально, Отэм, ты должна выжить теперь. И ты свободна. Твой сраный муж сдох, а ты остаешься.
Я заморгала на пару мгновений, возвращая себе четкость зрения, и обшарила глазами тело на земле. В горле само собой забулькало, в груди завибрировало от неестественного веселья.
— Э… это не Джон, — сквозь лающий смех выдавила я, и все окончательно потухло вокруг.
Если зрение и контроль над телом покинули меня, то слух остался.
— Ты идиот! — продолжила психовать Ли. — Я столько лет ждала этого от тебя, а ты укусил какую-то…
— Что значит — не Джон? Отэм? — не обращая внимания на девушку, Кай тряхнул меня, но говорить я уже не могла. Стало слишком больно. От места укуса по телу растекался жидкий огонь, уничтожая меня заживо.
— Это значит, что ты охеренно налажал, братец!
— Да вы оба дебилы! — рявкнула Ли. — Чокнулись совсем. Что, не мог гуеву сучку просто завести и соблазнить, за километр от нее твоим феромоном разит. Баб уламывать нормально разучился, или самого прикрутило успеть трахнуть ее перед смертью? Куда тебе было торопиться? Мариновал бы еще часа три, тогда бы не налажали!
— Отэм, ты не могла ошибиться? — тряс меня Кай, но боль окончательно накрыла сознание, отключая его.
Я утонула в огненной реке. Она уволокла меня в свою пучину, проникла во все уголки тела и разума, но умереть никак не выходило. Агония плескалась во мне, вокруг меня и становилась только сильнее. Кроме огненных мук добавились еще. Меня будто рвало на куски. Дергало за каждую мышцу и нерв, растягивая их в разные стороны, раздирая. И я уже была бы рада разорваться, только бы все это кончилось. Но нет. Невесть откуда во мне обнаружилась область несокрушимости, и она упрямо противостояла разрушению. И мучение все продолжалось и продолжалось.