— Отэм, ты у меня чертовски странная, — рыкнул волх и сорвался с места, за мгновение преодолевая расстояние между нами. — Сам не свой от тебя.
Опрокинул меня на спину на узкую койку, захватив губы в агрессивном поцелуе еще в движении, пока полностью «втекал» на меня, обездвиживая своей тяжестью. Целовались мы яростно, бесконечно долго, все сбиваясь с ритмичных ласк губ и языков на какой-то алчный хаос. Гро стискивал мои буйные пряди, запустив ладонь под затылок. Сжимал до боли, до жжения и целовал, целовал, жрал живьем, пытал. Пока я, обезумев совсем, не начинала вгонять ногти в его плечи и спину, тоже карая в ответ, то упираясь ногами в жесткий матрас и взбрыкивая под ним, то обвивая его ногами и стискивая что есть сил. Рыча, требуя, натираясь своей промежностью, что превратилась в зону жесточайшей нужды и потопа, о его член.
Гадский волх тогда ловил мои запястья, сжимал, подняв над головой, вытягивал под собой, продолжая истязание одними поцелуями. Отпуская мой рот только для кратких захлебывающихся вдохов, но не отстранялся при этом и на сантиметр. Выдыхал, когда я хватала воздух, бормоча невнятно «да, вот так хочу», и терся об меня сам, терся всем гибким телом.
— Гро! Гро-о-о! — замотала я головой, в очередной раз освобожденная для этого вдоха-обмена воздухом, и замолотила пятками по его пояснице. — Гро, не могу! Перебор!
Чистая правда, я уже не соображала ничего, адекватность прощай, терпение — слово чуждого языка. Я — дикая смесь жидкости, готовой принять любую форму лишь бы уже вобрать его в себя, и ревущего оглушающего пламени.
— Ни черта! — огрызнулся Гро, могло показаться, что зло, но ошалевший дикий взгляд выдавал в нем состояние сродни моему. — Ты понятия не имеешь… сколько я этого ждал… Тебя ждал…
— Ну так и хорош ждать! — взбрыкнула я под ним почти отчаянно, практически скинув.
И наконец он внял моей мольбе-требованию. Оказался стоящим на коленях на матрасе, и вздохнуть не успела, как он рванул ширинку на моих джинсах, вздернул за пояс вверх и буквально вытряхнул меня из штанов и белья. Едва сорвав «упаковку», широко раздвинул мои колени, наклоняясь к моему лобку. Задышал часто, приоткрыв рот и оскалившись. А глаза при этом закрыл и часто сглатывал. Будто пил мой запах, а не просто вдыхал. Его жесткие пальцы, удерживающие мои колени разведенными, сжимались все сильнее, до тех пор, пока я уже не смогла этого выносить.
— Гро! Ты мне кости сломаешь и угробишь этими своими остановками! Ненавижу их! Не смей останавливаться! — Нисколько не нежно я врезала кулаком по его плечу, окончательно выходя из себя от ожидания мучительно желанного освобождения.