— Не волнуйся, никакой войны не будет, — тут же принялся успокаивать меня дядя. Но я лишь продолжала недоверчиво моргать и жалостливо вздыхать, а потом еще раз повторила:
— Давайте просто отложим казнь? Уверена, граф Фрехберн согласится помочь своей родине, чтобы остаться в памяти тех, кто его знал, не убийцей, а спасителем…
— Граф Фрехберн не далее как полтора часа назад отказался от этого предложения, пожелав нам всем провалиться в ад! — злобно рыкнул дядя. — А я отказался подписать поданную министром апелляционную жалобу! Есть установленные законом сроки, и их должны соблюдать все! Все...
А вот это проблема. Тут у нас коса на камень и характер на характер. Надеюсь, дядя не сам лично делал предложение графу, потому что если тот посмел отказаться глядя ему в лицо, то приводить теперь любые доводы, разумные или эмоциональные, бесполезно.
Мне самой как-то резко расхотелось спасать того, кто злорадствует с веревкой на шее, не желая помочь ни себе, ни собственной стране. Действительно, было же целых десять дней для подачи жалобы, о чем они там все думали?!
Только я сама уже настроилась спасти всех одновременно — и страну, и жениха, и графа, чтоб его молния поразила!
— Дядя… пусть казнь отложат. — Я умоляюще посмотрела на своего старшего родственника. — Вдруг мне удастся уговорить графа нам помочь?..
— Самоуверенностью ты пошла в мать, — усмехнулся дядя. — То есть у меня не вышло, но ты справишься?
— Попробовать-то можно. — Я потупила взгляд и закусила нижнюю губу, изображая смущение. Что-то я сегодня целый день прямо как актриса в театре, сначала для одного мужчины скромницу отыгрывала, теперь для другого. Хорошо хоть, с Эриком можно быть самой собой!
— Казнить-то всегда успеется, — добавила я, покосившись на дядю. Тот добродушно улыбался. Уф-ф-ф… Но все же выдохну, только когда у меня будет в руках документ с королевской подписью и печатью.
— Иди, подожди в приемной, — с этими словами меня выставили из кабинета. Замечательно, значит, сейчас сам напишет все что надо, потом озаботится печатью и подписью. Время, правда, идет… бежит…
И почему этот болван отказался помогать? Или чувство вины заело, поэтому возжелал скорого возмездия за свои преступления? Так ему представилась прекрасная возможность перед возмездием вину загладить. Выяснить, кто виноват в смерти посла и герцога Левкерберна, предотвратить войну… Неужели ему настолько безразлична судьба родины?!
Сидеть в приемной у меня не получилось. Я по ней ходила, из угла в угол, пока дядя не вышел из кабинета и не направился куда-то с исписанным листом в руках. После этого я принялась шагать еще быстрее, почти бегать.