Китаец задумался, потирая подбородок. Тем временем со стороны грузовиков раздался мат-перемат — это Лобанов попытался одним заходом забросить в кузов машины одновременно ружье, топор и кувалду, но не рассчитал силы, и последняя упала обратно, больно стукнув его рукояткой по ноге. Остальные привычно улыбались, с Сеней такое случалось уже не впервые.
— Не знаю, — наконец, ответил Лю. — Может, связаться с Мафую, вдруг она таких уже встречала?
— Не надо! — сказал я, может быть, чересчур поспешно. — То есть, некогда уже. Будем надеяться на лучшее.
— Будем, — вздохнул китаец, который, хоть убей, но не понимал, почему я с некоторых пор упорно избегаю любого общения с маленькой охотницей, и не только с ней.
Спустя десять минут колонна двинулась в путь. Ехать, слава Богу, было недалеко, довольно скоро мы увидели медузу, продолжавшую целенаправленно двигаться по прямой линии к базе, как пенсионерка к полкам с дешевым хлебом. Ползла она не то, чтобы быстро, однако расстояние между ней и базой неумолимо сокращалось. Для меня оставалось загадкой, как медуза намеревалась пробить защитный купол, но если ползет, значит, знает что делает. Установленная на приборной панели флагманского грузовика рация захрипела.
— Редька-Редька, я Арбуз, как слышно, прием?
— Редька слушает.
— Слушай, Редька, давно хотел спросить — какого Хрена горького у нас такие позывные дебильные?
— Арбуз, это Хрен, вы что-то хотели?
— Я ничего не хотел, я только Редьку спрашивал про позывные.
— Слушай, тебе-то чего жаловаться? Это я — Хрен, мне возмущаться надо. Да, Картошка?
— Я попрошу! То, что я по национальности — белорус, еще не дает повода шутить со мной про картошку! Вы бы еще украинцу про сало сказали.
— А ну, заглохнули все! Хрен — иди нахрен, и Картошку с собой забери. Арбуз, чего тебе?
— Меня от арбузов уже тошнит, можно мне сменить позывной?
— Никак нельзя, Арбуз, позывные специально придуманы мною, чтобы никто не путался в эфире. Что выросло, то выросло, привыкай.
— Редька-Редька, знаете, иногда я поражаюсь, как в вашей тыкве могут появляться такие гениальные идеи. А вообще я хотел сказать, что вижу гражданский транспорт в количестве одной единицы слева по борту.
— Понял тебя, Арбуз. Всем машинам, тормозим.
Колонна остановилась напротив древнего «Бьюика» бледно-голубого цвета с разбитыми стеклами и раскуроченным передком, сиротливо стоящим на обочине дороги. Видимо, это была машина кого-то из местных жителей, что сейчас переваривается в брюхе у медузы. Обойдя машину вокруг, я аж крякнул от такой прухи.
— Ахилл, заведи двигатель.