— Шутишь, — пораженно прошептал тот.
— Если бы, — устало вздохнул собеседник, — сможешь потом сам убедиться — твое послание теперь хранится средь дорогих сердцу графа Карре бумаг.
— Она и здесь… надо же, сестра милосердия! — тепло усмехнулся Леонард в сторону.
— У-у, как тебя повело-то! — беззлобно хохотнул старший. — Заинтриговал, ваша милость.
— Я не знаю, кто она, откуда, но бескорыстней, порядочней и невинней женщины я ещё не встречал, чтоб ты знал!
— Женщина-загадка, — прокомментировал сказанное Моран, посмотрев на родственника с какой-то жалостью.
— Оставь свой сарказм!
— Да какой там… — Красавчик вяло отмахнулся, взял со стола трость, смахнул перчатки милорда в шляпу-цилиндр и развернулся к кузену. — Ну, ты, я вижу, готов? — Похлопал того по плечу, приобнял. — Пора, брат. Ждет нас дальняя дорога. София в карете, маги в поместье, старик вызвал самых лучших, а главное — нерадивого отпрыска ждут розги!
Они ушли, а я ещё долго стояла и улыбалась сквозь слезы, как дура.
«Сердце защемила тоска словно переполненный зал,
Осушив тебя до глотка, ничего взамен не отдал.
И осталось смятение где-то в груди,
И закралось сомнение в мысли твои.
Почему и зачем столько лет
Лазерный свет, так похожий на свет от любви.
Прощай, мой друг, и в покинутом зале
Гитара печально сыграет отбой.
И вьюга споёт старый блюз на вокзале,
И просто не в кайф расставаться с тобой»[1] Сидя на стуле у окна, мяла в руках свернутый плащ господина Карре и не могла придумать, как мне уйти. С минуты на минуту могла заявиться нерасторопная Селма для уборки освободившегося номера, а тут я. Со своим маленьким скарбом, раздраем в душе и полным непониманием, почему свист хлыста и грохот удаляющейся кареты с братьями встали комом в горле и поселили глубокую печаль в сердце.
— Голуба моя, ты здесь? — Тихий голос ведьмы дошел до сознания не сразу.
— Да, — ответила, все еще находясь в печальном образе.
Бабулька оглядела комнату.
— Уехал, касатик.
— Отбыл.
— А ты что же до сих пор здесь?
— Да вот, — указала на проблему, подняв с колен накидку титулованного наследника и тряся в воздухе кошелем.
— Ох, — выдохнула женщина, — так это я удачно до Метки добежала. Как же это мы с тобой заранее не условились, как быть?
— Он к вечеру ждал… кого-нибудь.
— Уходить надо, милая, — Тельма решительно подошла, приняла из моих рук вещь, завернула в неё мешочек с деньгами, нащупала мою руку и потянула на выход.
— Чуть не забыла! — опомнилась я и, вырвавшись, кинулась к одиноко лежащему у ножки комода кисету с дурной красавкой.
— Не пригодился порошок? — Ведьма аккуратно засунула опасный ингредиент в карман платья.