— Ты мечтаешь, — прорычал Шок.
— Именно, мечтаю.
Лукан просто улыбнулся.
— Сосредоточьтесь, черт побери!
Брэм стукнул кулаком по столу и с нетерпением ждал, пока все сделают то, что он требовал.
— Властный придурок, — пробормотал Шок себе под нос.
Анка толкнула его локтем сквозь кожаную куртку. Он хмыкнул, выглядя очень недовольным, но ничего не сказал.
— Если я соглашусь поделиться своей информацией с Матиасом, он должен согласиться, что не может использовать ее без моего ведома или согласия. Он также не должен действовать в одиночку. Мы будем командой, а это значит, что он будет придерживаться тех же правил, которые управляют всеми остальными в этой работе. Я ее возглавляю. Это не подлежит обсуждению.
На лице Шока была улыбка, которая говорила «ты, блять, шутишь», но он просто сказал:
— Я передам.
— Любой, с кем он захочет поговорить о Морганне или о той информации, которой мы располагаем, должен быть тем, кого я одобряю. Он не может поделиться тем, что мы знаем, с кем бы он, черт возьми, ни захотел.
— Да, конечно. Мы все в одной команде, играем по одним правилам, бла-бла-бла. Все?
Брэм, казалось, пришел в ярость, но сумел лишь слегка кивнуть.
— Полагаю, мне нет нужды говорить тебе, что он должен быстро принять решение.
— Он пришел к тебе, придурок. Я думаю, он все прекрасно понимает.
— Как только ее схватят или усыпят, все намеки на то, что вы закадычные друзья, исчезнут. Больше никакой этой чепухи типа «враг моего врага — мой друг».
— Точно.
Шок выглядел так, словно переговоры его позабавили.
— И все же я считаю, что эта идея совершенно безумна.
Анка больше не могла молчать:
— Матиас воткнет тебе нож в спину.
— Нет, если мы сначала ударим его ножом.
Брэм улыбнулся, а затем снова переключил внимание на Шока.
— Итак, как только он согласится на все условия, пусть свяжется со мной для встречи. Мы обменяемся информацией и составим план.
Шок мягко стащил Анку с коленей и поднялся во весь свой немалый рост, проводя ладонями по обтянутым кожей бедрам.
— Я больше не буду твоим мальчиком на побегушках сегодня?
— Думаю, что да.
— Хорошо. Тогда чао. Анка?
Он протянул ей руку, словно ожидая, что она пойдет с ним. Лукан отвернулся. Ему было невыносимо видеть, как Шок любым образом касается ее.
И поскольку он был достаточно глуп, чтобы думать так, Шок ухмыльнулся и обвил рукой тонкую талию Анки, притянув ее тело к своему, а затем опустил голову для шумного поцелуя. Она сопротивлялась, толкала его, но Лукан закрыл глаза. Каждый мускул в его теле напрягся от желания спасти ее, но гребаный образ губ Шока на ее губах прожег его мозг. Как он мог помочь женщине, которая отказалась спасаться?