— Это было очень интересно. Оставайтесь на связи.
Брэм резко кивнул ему и молча отпустил. Любви не существует. Все остальные смотрели ему вслед с яростью в глазах. Последовал Шок, и Анка мысленно закричала на него:
«Если ты вообще заботишься обо мне, как ты можешь дружить с волшебником, который чуть не убил меня?»
Шок резко повернул голову в ее сторону. За этими стеклами, которые так хорошо знала, она почувствовала, как он прищурился. Но он ничего не сказал и последовал за Матиасом к двери. Оказавшись за пределами поместья, они телепортировались прочь. Как только они ушли, в комнате сразу стало легче, и все вздохнули с явным облегчением.
Кроме Анки.
Она выскочила из кабинета и побежала в тренировочный зал. Она даже не потрудилась схватить боксерские перчатки, и не имело значения, что она не знала точно, как использовать боксерскую грушу, она просто отпрянула назад и попыталась ударить изо всех сил.
Сильная рука сжала ее бицепс, удерживая на месте. Тепло скользнуло по ее телу, смешиваясь с гневом, бурлящим в крови и усиливающим сердцебиение. Анке хотелось закричать.
Она повернулась и посмотрела на Лукана через плечо:
— Не пытайся меня остановить.
— Ты можешь пораниться, если сделаешь это без перчаток.
— Да мне плевать, черт возьми! Я не могу причинить себе больше вреда, чем он причинил мне. Сидя сегодня с ним в одной комнате, я была вынуждена смотреть на его вкрадчивое лицо и вспоминать все… — она подавила рыдание, но тут же спохватилась.
Теперь уже никакой слабости. Когда она здесь, она воин и должна вести себя как воин.
Она снова попыталась ударить кулаком по мешку, но Лукан бросился вперед:
— Лучше ударь меня, — потребовал он.
Анка попятился назад, глядя на него так, словно он сошел с ума:
— Что? Нет!
— Ты злишься, и у тебя есть на это полное право.
Сжав дрожащие губы, она попыталась сдержать бурлящие эмоции. Она не могла распасться на части, не могла плакать, не могла кричать. Судорожно вздохнув, она попыталась снова взять себя в руки.
— Ударь. Меня.
Резкость в его голосе заставила ее напрячься от требования. Она никогда не хотела причинить ему боль, но он стоял рядом и предлагал ей свое тело, чтобы она могла высвободить гнев.
— Анка, сейчас.
Абсолютный приказ, и она бессознательно нуждалась в нем. Возможно, он больше не будет считать ее леди и благородной, но разве она не перестала лгать об этом? Она была ведьмой из темной семьи, тайной баньши, жертвой злой жажды Матиаса уничтожить магию рода, как они это знали. Да, черт возьми, она была вне себя от ярости, горечи и ужаса. И если Лукан хочет стать ее боксерской грушей, она согласится.