Привет, Томми, малыш!
– Не могу поверить, что я здесь.
– Я тоже, Томми. Ну, ты и шутник! Как себя ощущаешь?
– Едва-едва.
– Я уже обратил внимание на твои стиснутые челюсти, Томми. Тебя так выводит из себя эта злосчастная болячка?
– Не просто болячка, а герпес-два.
– Это как, старая сказка на новый лад?
– Ну ты, ваще, нашел повод для шуток, козел! Я ему серьезно…
Аландра сунула руну обратно в мешочек.
– Не думаю, что мне хочется слушать об этом заболевании.
– Аландра, – сказал Алебастр, – у вас, случайно, нет при себе такой травки… котовик кошачий называется?
– Приятно на минутку-другую окаменеть, верно? – заметила Ората, которую Аландра так и оставила лежать у себя на коленях. Принцесса поспешно вернула руну в мешочек.
– Нет, котовика кошачьего нету, Алебастр, – ответила она коту, погладив его по шерстке свободной рукой. – Может, мы найдем его по дороге, в лесу.
Похоже, здесь растут все мыслимые и немыслимые травы.
– Давно хотел посмотреть вблизи на эту травку, – пояснил Алебастр. – Похоже, я попал на правильный уровень, где можно познакомиться с жизнью со всех сторон.
– Ты никогда не гулял в лесу. Алебастр?
– Честно говоря, не припомню. Большинство моих сознательных воспоминаний связано с особняком Кроули Нилрема.
– А ты вспомни, что было раньше. Быть может, тебе удастся обнаружить среди своего опыта что-нибудь, что сможет помочь нам.
Алебастр зажмурился и сосредоточился.
– Нет, – сказал он наконец. – Ничего не помню. Только мурашки по коже.
– Попытайся еще, – подбодрила его Аландра. – Кто его знает, вдруг получится?
Отряд продвигался все дальше среди неузнаваемо преображенного ландшафта, проезжая сквозь сумерки, полуночи и полдни, сменявшие друг друга с невиданной частотой. Аландра выросла в Темном Круге и привыкла к переменчивости его магической природы, к его абсолютной непредсказуемости. Но сейчас, после катаклизма, привычные странности уступили место странностям престранным. Воздух был напоен чувством наслаждения, граничащим с болью, предвкушением новых возможностей, готовых в каждую секунду рухнуть во прах, и благостным добром в ярких перьях злодейства.
Как и положено, первое же существо, попавшееся на пути отряда, оказалось воплощением именно такого сочетания чувств.
– О небо! Это дракон! – с ужасом воскликнула Аландра, когда существо поднялось на задние лапы, загораживая проход. Грызноклык и Гробонос выхватили мечи из ножен.
– Погодите, прошу вас! Поймите меня правильно, – сказало существо, выпрямляя спину и разворачивая широкие кожистые крылья. – Я не дракон. Я – дракун. Видите ли, мой отец был великаном… боюсь, не самым умным представителем своей породы… так что считать меня чистокровным драконом невозможно.