Маленький отряд двинулся дальше сквозь зыбкий воздух Темного Круга.
Вокруг расстилался зловеще-мрачный ландшафт – край вулканов и скал, земля грозовых туч и молний, страна хаоса и изменчивых форм. Не сказать, чтобы земля эта была вовсе пустынной, но здоровой жизни здесь не наблюдалось. Деревья были все больше какие-то скрюченные, трава – чахлая и жухлая, цветы – помятые. Но все вокруг пропитывала неестественно бодрая аура сверхъестественности. Магия, ядреная, как болотный туман, без всяких там метафор висела в воздухе.
Всадники возвращались почти в точности по тому пути, которым проскакала Аландра, пытаясь выбраться из Темного Круга. Они спускались в долины и взбирались на каменистые холмы, с каждым шагом приближаясь к Вратам, которыми воспользовалась для побега невеста Моргшвина. То была арка, возвышавшаяся на приплюснутом холме неподалеку от внешней границы Круга.
Норхи снова впали в привычное для них угрюмое молчание и сохраняли его до тех пор, пока не подъехали к подножию холма, увенчанного Вратами. Здесь Гробонос проворчал:
– Не по душе мне это. Что скажешь, Грызноклык?
– Я тоже чувствую, как напряглась Ткань Бытия, брат. Что-то здесь не так.
– Мы должны без промедления вернуть ее высочество владыке Моргшвину. Без нее власть его слабеет.
И они галопом помчались к вершине холма.
«Итак, опять в гадкие объятия милого Морги. Опять терпеть его сюсюканья, – размышляла Аландра. – Только теперь он будет знать, что за его королевой нужен глаз да глаз. И все надежды на спасение из этой адской дыры пошли прахом…»
Всадники добрались до вершины. Грызноклык осадил своего скакуна и замер как вкопанный.
Врата, в незапамятные времена высеченные из цельного бриллианта, лежали на земле грудой сверкающей алмазной пыли.
Гробонос медленно склонил голову.
– Неладно что-то, – дрожащим шепотом проговорил он. – Ох как неладно…
Маг неистовствовал вовсю, носясь взад-вперед по очарованным залам своего особняка.
– Алебастр!!! – орал он, бегая между гостиной, кабинетом и спальней. – Кот!!! А ну-ка живо ко мне!
Обожженная рука чародея, бережно закутанная в газовый платок из крылышка феи и подвешенная на перевязи, благоухала ароматными притираниями; слегка пострадавшая в огне шевелюра до сих пор отдавала паленым. Маг сыпал проклятиями и пыхтел, карабкаясь по скрипучей лесенке на чердак, к последнему из возможных убежищ, где мог притаиться хвостатый виновник всех его несчастий. Стены в этой части особняка были оклеены каштановыми обоями с узором из французских лилий и увешаны пейзажами Тернера.