— Сестричка!
Я вижу, как с холма ко мне с крайне встревоженным видом сбегает Ёцуха. А парень с девчонкой пускаются от меня наутёк. Плохи дела. Я теперь ещё и подозрительная личность.
— Сестричка, что ты им сделала?! — кричит Ёцуха, хватая меня за руки. — И что мне сделать для тебя?
Я смотрю на Ёцуху. Она ждёт моего ответа с тревогой. Если бы Мицуха была здесь...
— Если бы Мицуха была здесь... Она смогла бы его уговорить? А я только и делаю, что всё порчу? — продолжаю я, не обращая внимания на её обалдевший взгляд. — Ёцуха. До наступления сумерек бери Бабулю и уходите прочь из города...
— Как это?
— Если останетесь, вы погибнете!
— A-а?! Сестричка, что ты такое говоришь? — повышает она голос так, будто отчаянно пытается оттолкнуть мои слова от себя. — Держи себя в руках!
Её глаза наполняются слезами. Она испугана. Заглядывая мне в глаза с высоты своего росточка, она говорит:
— Вчера зачем-то в Токио укатила... Сестричка, ты такая странная в последнее время!..
— Что?!
Меня накрывает волна шока. «Токио?»
— Ёцуха, ты сейчас сказала: «Токио»?!
— Э-э-эй, Мицуха!
Голос Саечки. Поднимаю голову и вижу Саечку с Тэсси верхом на его велосипеде, машущую мне рукой. Подъехав ко мне, они тормозят так резко, что шины скрипят по асфальту.
— Ну, как прошёл разговор с папашей? — спрашивает Тэсси нетерпеливо.
Я не могу и рта раскрыть в ответ. Совершенно растерянный, я не знаю, что и думать. Мэр не поверил ни одному моему слову. Более того, он спросил у своей собственной дочери: «Кто ты?» И я сам заставил его это сделать. Не потому ли, что в теле Мицухи всё-таки не она, а я? Где тогда сейчас она сама? Если верить Ёцухе, вчера она уехала в Токио. Зачем? И когда, если точнее, было это самое «вчера»?
— Эй! Мицуха? — Тэсси подозрительно уставился на меня.
— Что это с твоей сестрой? — спросила у Ёцухи Саечка.
Где же Мицуха? И где я?..
А что, если...
Я посмотрел вверх. Вереницу домов окружали горы, одна выше другой. Дальше, за ними, в голубоватой дымке тумана виднелся гребень ещё одной горы. Той, на вершину которой я забирался. С древом-святилищем в центре застывшего кратера. Место, где я пил кутиками-саке...
Прохладный ветер со стороны озера ерошит обрезанные Мицухины волосы; его слабые порывы, будто кончики чьих-то пальцев, нежно ласкают щёки.
— А что, если она там?! — бормочу я еле слышно.
— А? Что-что? Что — там?
Ёцуха, Саечка и Тэсси смотрят туда же, куда и я. Мицуха, если ты сейчас там...
— Тэсси! Одолжи велосипед!
Не давая ему ни ответить, ни даже опомниться, я хватаюсь за руль, вскакиваю на велосипед и с силой отталкиваюсь от земли ногами.