. Это было одно из тех упёртых заведений, где в любое время звучат песни энка
[27], единственным посетителем оказался дядька-таксист, а синие футболки, разумеется, отсутствовали как класс. Здесь я сумел перевести дух, а заодно уплёл порцию собы с варёным яйцом. Наконец-то первая еда, доставшаяся мне за весь день.
Завибрировал телефон. Я вспомнил, что так и не отправил ответ Рике, но сообщение было от младшего брата: «Готовлю ужин, тебя ждать?» Трудяга! Я ответил просто: «Да. Буду в течение часа». Сейчас мне не хотелось разговаривать ни с коллегами, ни с любимой девушкой, ни с матерью, ни с незнакомцами, а вот с братом, который намного меня младше, — это пожалуйста.
— Привет. Я купил крокеты!
С этими словами я выложил на стол пакет с крокетами, которые приобрёл в отделе горячих закусок в круглосуточном магазине.
«Не буду сегодня вспоминать ни о работе, ни о Рике», — решил я, открывая холодильник, и достал банку пива.
— Спасибо. Ужин скоро будет, — не оборачиваясь, ответил мой младший брат Такао, продолжая нарезать овощи.
— Отлично. А мама где?
— Ушла из дома, — коротко сказал он.
«Что за наказание! Опять?» — подумал я, но вместе с тем вздохнул с облегчением и вскрыл банку.
— Вот и славно, — отхлебнув пива, честно заявил я и стянул галстук. — Крокеты делим на двоих.
— Она оставила записку, просит её не искать, но мне это не нравится...
— Забей. Вот увидишь, поцапается с дружком и вернётся.
Каким бы замечательным ни был Симидзу-сан, долго они под одной крышей не уживутся.
На ужин Такао сделал холодную китайскую лапшу.
«Сперва соба, теперь это. Лапша с лапшой!» — подумал я, но всё же жадно умял и её, и крокеты — видимо, до сих пор не наелся. Брат приправил еду горькой тыквой, придавшей блюду свежую горечь, напоминавшую о наступлении лета, и получилось на удивление вкусно. Он всего-то учился в десятом классе, но временами демонстрировал неожиданную оригинальность мышления, чем напоминал мать. Я-то был формалистом и этим наверняка пошёл в отца.
— Я нашёл квартиру. В следующем месяце съезжаю, — ни с того ни с сего сказал я, когда после ужина мы сидели напротив друг друга за столом и пили ячменный чай[28].
— Один будешь жить? — спросил брат.
— Нет, с девушкой, — ответил я.
Разумеется, никакой квартиры пока не было. Матери я сказал, что перееду до конца лета, теперь это превратилось в «следующий месяц». Я и сам не мог понять, зачем говорю Такао неправду.
Половина второго ночи. Я помыл посуду за нас двоих, принял ванну и вернулся к себе в комнату. На секунду у меня мелькнула мысль, а не поработать ли ещё немного, но я тут же её отогнал. Не сегодня. Всё равно и завтрашний, и послезавтрашний день я проведу на работе. И через год, и через два, и через десять лет. Так что на сегодня хватит, всё переносится на завтра. Но когда я растянулся на постели, пришло ещё одно письмо.