— Хорошо, — сказал я, обращаясь к завучу.
Тот восторженно взвизгнул. Почти все учителя в школе его недолюбливали, но не я: он обладал холодным рассудком хорошего управленца.
— Юкино-сэнсэй, какой напиток вы предпочитаете? — спросил я у оторопевшей Юкари.
— Что?.. Я предпочитаю саке, но...
— Отлично, выбираем саке. Будьте добры, 0,7 литра холодного саке и два стакана, — не дав ей больше сказать ни слова, я нажал кнопку на столе и сделал заказ.
Принесли большую фарфоровую бутылку, я наполнил оба стакана — по четверти бутылки в каждый — и передал один Юкари. Остальные присутствовавшие уже успели повернуться к нам и смотрели со смесью любопытства и беспокойства. Не обращая внимания на тревожное выражение на лице Юкари, я сказал: «До дна!», и мы с ней чокнулись.
Собравшись с духом, она поднесла саке ко рту. Я мельком удостоверился, что она пьёт, залпом опрокинул в себя стакан и отправил содержимое в желудок. Краем глаза я заметил удивлённые лица других учителей. Не останавливаясь, я снова наполнил стакан, осушил его, затем проделал то же самое в третий раз. Юкари ещё не управилась и с половиной своей порции, а во мне уже плескалось три четверти бутылки.
Зрители разразились одобрительными возгласами и аплодисментами. Пришедший в полное неистовство завуч что есть силы хлопал в ладоши. Я поймал недоумевающий взгляд Юкари, которая никак не могла сообразить, что же произошло. Напряжение, сковывавшее её точёное личико, понемногу сошло, и его сменила нежная улыбка.
На моих глазах как будто распустился цветок. Где-то в центре сознания, уже затронутого подступающим опьянением, я впервые совершенно искренне сказал себе: «Какая же она красивая!»
— А оформим увольнение уже после летних каникул. Начальство я предупрежу.
Сообщив об этом Юкари, я закончил наш с ней телефонный разговор, который вёл с балкона. Всё, что надо было передать, я передал, и мне стало немного легче на душе.
Когда же это началось, после Нового года в третьем триместре?[56] Юкари всё чаще отсутствовала на работе. Сперва примерно раз в неделю она отпрашивалась по болезни, но вскоре дни, когда у неё получалось прийти, стали редкостью. В итоге она пропустила около половины третьего триместра, а в первом, начавшемся в апреле, её появления и вовсе можно было пересчитать по пальцам. То, что её при этом не уволили приказом, а дали уйти по собственному желанию, объяснялось разве что благосклонностью руководства.
Я расслабил все мышцы и медленно выдохнул скопившийся в лёгких дым. Оглядел балкон в поисках пепельницы, ничего похожего не нашёл и с неохотой вытащил из кармана переносную.