— Это незаконно.
— Как показала практика — ни штрафы, ни даже тюрьма не стимулируют отчаявшуюся женщину сдавать яйцеклетки.
Агата не заметила, как расплющила бионической рукой металлическую ручку стула.
— Я принесла в банк больше яйцеклеток, чем любая женщина!
— И я восхищаюсь вами, Агата. Девятые — наш последний рубеж перед полным вымиранием. Каждый день вы рискуете ради нас жизнью. Сомневаюсь, что материнство вам действительно необходимо.
Агата вышла из кабинета и быстрым шагом направилась к выходу. Толпа вокруг гудела и веселилась. Кто-то толкнул ее, Агата налетела на девушку с младенцем и чуть не сбила ту с ног.
Подбежали на помощь люди, стали кричать на Агату, обзывали грязной. Она не слушала — смотрела на младенца, протянувшего розовые ручки к мокрым от слез щекам матери.
— Ты чудо. Моя доченька.
— Можно подержать? — обратилась к девушке незнакомая женщина.
— Конечно.
Мать передала ей сверток.
— Какая она красивая. Когда-то я также качала свою дочку. Теперь ей десять. Как бы я хотела вновь испытать это чувство. Мы стоим в очереди за сыночком уже пятый год.
— Надеюсь, вам повезет.
Женщина вернула ребенка матери. Та взглянула на Агату.
— Хотите подержать?
Агату словно горячей водой облили. Она отступила на шаг и бросилась бежать к выходу.
* * *
Жерар и Агата договорились встретиться в закусочной. Раньше они часто обедали тут вместе. Для Жерара это место особенное — здесь он сделал предложение жене.
— Маркус Давыдов, — Жерар протянул Агате фото, на котором изображен мужчина лет пятидесяти, высокий, худощавый. — Анархист, жестокий убийца. Члены его банды похищают женщин, хирургически извлекают противозачаточные имплантаты, потом насилуют, пока те не забеременеют. Грязных детей Давыдов использует в своих бесчеловечных опытах. Жертвами за двадцать лет стали сотни.
Агата перелистывала фото погибших женщин. Молодые, среднего возраста, пожилые — все умерли от родовой чумы в страшных муках, как когда-то жена Жерара и мать Агаты.
— Давыдов мечтает уничтожить Репродукторы и вернуть нас в хаос. Тогда он сможет творить все, что захочет. На днях поступила информация, что им готовится масштабный теракт. Погибнут тысячи.
— Я возьму этого ублюдка, можешь не волноваться, — сказала она.
Жерар помрачнел.
— Что случилось?
— Правительство приостановило деятельность Девятых.
— Дайкин?
Он кивнул.
— Неужели они поверили этому лживому легавому? Мы столько сделали…
— Новые политики боятся брать ответственность за крайние меры. Они не понимают, что своей слабостью породят тысячи подобных Давыдову. А когда осознают, станет поздно.