Я переспала с будущим мужем Мисси.
— Мистер Бейли, я очень рад познакомиться с вами, — прихожую наполнил бархатистый знакомый голос с выразительным акцентом.
Это он.
Несомненно, тот самый англичанин.
Папа и жених Мисси обменялись крепким мужским рукопожатием.
— И я рад встрече, сынок, — свободной рукой отец похлопал его по плечу.
— О, мы же совсем забыли… — опомнилась мама и завертела головой… только бы не в поисках меня.
Я сжала кулаки.
— Софи, дорогая, почему ты не приветствуешь Майлза?
Майлз, значит.
Вот и узнала его имя.
Моё сердце едва не выскочило из груди. Я вжалась в угол, мечтая слиться воедино со стеной, но мама вновь назвала мое имя. В очередной раз столкнувшись с игнором с моей стороны, она приступила к решительным мерам.
Бесцеремонно схватив меня за локоть, будто провинившегося ребенка, вытащила на всеобщее обозрение.
Хоть бы не заметил. Хоть бы он не узнал меня.
Никогда не поздно надеяться, ведь так?
Британец перестал шевелиться на шумном вдохе и уставился на меня так, словно засвидетельствовал явление призрака. Черт возьми, я отлично понимала, какие чувства его обуревали прямо сейчас. Это самый неловкий момент за всю историю неловких моментов.
— Милый, познакомься с моей младшей сестрой, Софи, — Мисси ненавязчиво коснулась своих роскошных волос и улыбнулась мне столь ослепительно, как будто действительно испытывала радость от того, что мы приходимся близкими друг другу людьми.
Шатен безмолвно мерил меня неподвижным взглядом, сохраняя выражение полного смятения, но к моему удивлению быстро справился с ним и сделал шаг в моем направлении.
Я стала пялиться, как идиотка, на его протянутую ладонь.
Серьёзно?!
— Майлз Редманд, — сухо представился он. — Рад встрече, Софи.
Первое, что промелькнуло в голове за последние минуты: «Я, во имя всего порочного, сделала это. Заполучила сексуального миллионера-британца и занялась с ним умопомрачительным сексом». Женская гордость взыгралась во мне. Вряд ли Мисси сумела бы повторить нечто подобное.
Но следующая мысль шла наперекор первой.
Майлз собирается жениться на моей сестре, а я переспала с ним на высоте в несколько тысяч километров.
Без какого-либо предупреждения о том, что моей здоровой психике настал конец, я начала громко хохотать. Меня мало заботило то, что родители и Мисси уставились на меня, как на утратившую остатки рассудка умалишенную истеричку.
Мисси прижималась к боку Майлза так тесно, словно застряла в застывшем бетоносмесителе, и злорадствовала тому, что я выставила себя не в лучшем свете, выбрав для этого безумный способ.