– Шаман сказал, что Джо должен участвовать в программе, – продолжал Билл. – Значит, так было нужно.
– Была бы на его месте моя мама, – проговорил Нанду в самое ухо Мары. – Она бы давно отлупила этого шамана его же бубном.
Перед сном Мара созванивалась с Имагми по телефону Сэма. Консультировалась.
– Что у вас делают в таких случаях? Может, у Джо какой-то неправильный шаман?
– Шаман не может быть правильным или неправильным. Он ничего не решает сам. Только передает волю духов.
– А ты можешь выяснить у духов, что делать дальше?
– Они скажут мне сами, если сочтут нужным, – мудрствовал Имагми.
– Слушай, ангакук, – Мара не на шутку разозлилась. – Делай, что нужно. Жги траву, медитируй, рисуй на стенах, принеси какую-нибудь жертву. Но если Джо не очнется, я так надеру твою шаманскую…
На этом Сэм, не потерпев святотатства, отобрал у внучки телефон. И даже лично отвесил подзатыльник гнусно хихикающему Робу. Парень целыми днями таскался по Линдхольму и скулил, умоляя деда оставить его в пансионе.
Мадам Венсан ставила Джо капельницы. Лично летала в Швейцарию за новой разработкой. Брин держала другу за руку, пела, говорила… Даже Маре в какой-то момент захотелось заклеить исландке рот скотчем. Однако Билл проявлял завидное терпение. Считал, что если голос Брин помог однажды, то должен сработать снова.
Мара чувствовала себя лишний, и в то же время не могла бросить друга. Отец силком вытащил ее в свой кабинет.
– Нам пора поговорить, – он вздохнул и указал дочери на диванчик для посетителей.
– Если это про Джо, то я не собираюсь…
– Нет. Я с самого начала был неправ, что не сказал тебе о дяде Альберте, – профессор провел пальцем по краю стола. – Мне стоило самому догадаться, что он во всем виноват… Подумать только: все было на поверхности… Как я мог забыть, что он был одним из авторов эксперимента…
– Выходит, он говорил правду? Его брат и ты… Вы просто воспользовались его идеями?
Опыты с эмбрионами, плагиат… Чем еще порадует ее отец?
– Вот как он это преподнес? – горько усмехнулся Эдлунд. – Что ж, в этом есть доля правды… Но дело в том, что никто не стал бы финансировать его работу. Ему нельзя было доверять подобный проект. Мне тоже, как выяснилось… Но у дяди Альберта серьезная болезнь.
– Какая? – Мара подалась вперед.
– Раздвоение личности. Отец знал об этом, он лечил брата. Но иногда бывали срывы… Безобидные, правда. Дядя мог сорваться и уехать посреди учебного года. Идеи сыпались из него, как из рога изобилия, но как и все гениальные люди, он был немного не в себе. Он просто произнес идею и забыл о ней. Предлагал более жестокий вариант эксперимента.