Влад тихо стоял в сторонке, смеялся.
— Предатель ты, Вербинский. Отдать свою младшую сестру на растерзание какому-то парню, — Влад помахал перед собой руками, мол не надо всё на меня спихивать.
— Она сама виновата, да и Киру я доверяю, — но в туже секунду он стал серьёзным, и я поняла, что разговор будет тяжёлым. Я сглотнула и показала на место рядом с собой.
Друг сделал пару шагов и приземлился рядом со мной на кровати. Взял мою руку в свои и бережно погладил по ней.
— Влад, что-то случилось? — я тут же напряглась.
— Да, — сердце пропустило удар. — Марку грозит опасность, — я перестала дышать. Начала тяжело дышать, хватаясь за горло. Влад тут же подскочил ко мне, прижал к своей груди, стал гладить по голове, успокаивать.
— Мишель, успокойся, всё хорошо. Ничего такого, но если он не будет аккуратным, то с ним может что-то случится. А меня с ребятами он не слушает, говорит, что сам во всём разберётся, но мы то понимаем, чему это может грозить.
Я хватаюсь за его рубашку, тихо всхлипывая. В эту минуту мне было больно от осознания того, что он не думает, хоть я понимаю, что это всё из-за меня и для меня, но разве его переубедишь. Он упрямый, как бык. Даже взять эту ситуацию со мной. Всё позади, и что все думают, что я умерла, но Бажов всё стоит на своём, что я должна быть в безопасности. А он думает вообще обо мне? Какого мне, когда я узнаю, что ему грозит опасность и родной отец желает его убить? Нет, не думает.
Дурак. Ну вот как его можно назвать. Дурак.
Влад дал мне успокоительно и вышел, а я свернулась калачиком и тихо стала плакать. Было больно и страшно. Чёрт! Мне даже за себя так не было страшно, как за него. Ведь мы едины и неразлучны. Если не будет его, то и меня тоже, так же как было и у него. Нет, я не буду пить, но меня не будет существовать морально. Я буду всего лишь тряпичной куклой, которая только и существует. Ест, пьёт, но не дышит, не живёт.
Боже. Ну, когда это всё закончиться, когда мы уже будем счастливы и не будет всего этого? Сначала Кира, теперь его отец, который хочет его убить и забрать компанию себе.
Чуть позже ко мне заходит сначала Яна, успокаивает, гладит по голове и тихо шепчет, что всё будет хорошо, а я только и могу делать, что кивать, соглашаясь.
Потом заходит Егор и долго и пристально смотрит на меня, а потом подходит и садиться рядом.
— Мишель, давай поговорим? — тихо спрашивает, а я киваю, соглашаюсь. — Ты переживаешь за Марка? — вновь киваю. — Не стоит. Он сильный мужчина и не даст тебя в обиду.
— Я знаю и верб ему, но Егор, он подумал, какого мне, когда он там один справляется со всем этим дерьмом?