Воспряв распахнутым сознанием,
Был Томлинсон безмерно рад
узреть холодных звёзд мерцание,
неспешный променад планет
и факельный,
неровный свет,
в проклятии вечного скитания
уныло тлеющих комет.
Пришло тепло, истаял лёд.
А ветер, режущий как нож,
нагой души его остатки,
стал ласковым зефиром сладким
и нежно гладит, а не рвёт…