— Как я могу убедиться, что это не ловушка?
— Вернешь людей, лодку, оружие и — станешь Манинье подругой. А Манинья не устраивает ловушек для друзей.
— А если не верну?
— Тогда станешь врагом Маниньи, а Манинья не прощает врагов.
Хосефа задумалась.
— Почему вы подвесили лодочника? — спросила между тем Манинья.
— Он ранил команданте Хайро.
Легок на помине, Хайро вновь подбежал к дамам и заявил, что не позволит развязать Рикардо:
— Он и его женщина — мои!
— Его женщина? — удивилась Манинья.
— Да, он сказал, что пришел сюда за своей невестой, Каталиной Мирандой, — пояснила Хосефа.
Это заставило Манинью несколько изменить первоначальное требование, на которое Хосефа в конце концов согласилась. Манинье отдали лодку, оружие и всех мужчин из свиты, кроме Гараньона.
— А я? — воскликнул он в отчаянье.
— Ты будешь присматривать за лодочником. Да, Граньон, да. Его жизнь — твоя жизнь. Его смерть станет и твоей смертью.
Затем Манинья вновь обернулась к команданте Хосефе и сказала, что взамен лодочника возьмет с собой Каталину Миранду.
— Ты не посмеешь, — запекшимися губами промолвил Рикардо.
— Нет, Леон, Манинья сделает все, что захочет. А ты повиси здесь, как собака. Может, поумнеешь.
Охранники силой выволокли Каталину из дома и передали ее Манинье. Та медленно, величественным шагом стала приближаться к Каталине и уже занесла руку для удара, но в тот же момент услышала, как по сельве прокатился ропот, перерастающий в мощный гул. Манинье стало ясно, что все звери и птицы, обитающие в сельве, устремились в Сан-Игнасио, чтобы защитить Каталину Миранду. Верить в это не хотелось, и, желая убедиться в собственной догадке, Манинья опустила руку. В тот же миг гул стих, сельва замерла, а птицы словно оцепенели в полете, образовав над головой Каталины плотный шатер.
Помня о своем недавнем поражении от Каталины, Манинья не стала дразнить птиц.
Окинув соперницу уничтожающим взглядом, который означал, что главная схватка — впереди, Манинья молча направилась к реке. Свита последовала за ней.
Потрясенная увиденным, Хосефа сжалилась над пленными мужчинами, разрешив им тоже свободно передвигаться по поселку, но не выходить за его пределы.
— Вот видишь, тебе не уйти из Сан-Игнасио! — сказала радостно Тибисай.
— Как страшно! — не разделила ее радости Каталина. — Когда-нибудь колдунья убьет меня. Сейчас мне помогли птицы...
— Всегда найдется кто-то — зверь или человек, который спасет тебя, — уверенно заявила Тибисай. — Да, это так, не сомневайся. Когда ты родилась мертвой, я испугалась. Подумала, что теперь на Сан-Игнасио посыплются несчастья. Но вот ты здесь — живая и невредимая...