С восторгом и удивлением я осознала, что это, должно быть, портрет мадам Буше. Женщина на портрете обладала таким же округлым лицом, хотя её черты были более мягкими, с розовыми щеками, полными губами и волосами, которым наверняка завидовали все вокруг.
Она была поистине прекрасной женщиной, и на шее у неё висел тёмный кулон. На портрете подвеска была изображена маленькой и не совсем отчётливой, но…
Я подошла к своей сумочке и покопалась на самом дне. Наконец я поймала цепочку кулона. Я вытащила его из сумки, чтобы сравнить с портретом, и тут дверь отворилась.
Вошла молодая горничная с подносом еды для нашей трапезы. Она была одета в подобающую униформу, волосы были аккуратно убраны под белый чепец с оборкой, но она смотрела прямо на меня, ставя поднос и приближаясь ко мне.
Я сделала шаг назад. Это очень странное поведение для горничной. Я бы никогда так не приблизилась к гостю, когда работала горничной… если бы у нас бывали гости. А их у нас не было. Но смысл не в этом.
— Тебя здесь быть не должно, — сказала она весьма прямо, выпрямившись передо мной.
Если не считать её оливкового цвета кожи, мы обладали на удивление схожей внешностью — примерно одинаковый рост, телосложение, даже одинаковая форма подбородка и изгиб бровей. Из-за её униформы горничной мне казалось, что я смотрю на отражение себя самой всего год назад.
— Что всё это значит?
— Ты должна немедленно уйти, — она схватила меня за руку и потащила к двери. Возмутившись её хамством, я выдернула руку и затем стянула чепец с её головы. Короткие чёрные кудри тут же рассыпались в разные стороны.
— Ты тот мальчишка, который правил экипажем! — я уронила чепец на пол. — Что здесь происходит?
Выражение её лица сделалось отчаянным.
— Нет времени объяснять. Ты в опасности.
Я почувствовала, как моя кровь быстрее понеслась по жилам. Уши защипало. Голос в глубине моего сознания подсказывал мне бежать, и я его послушалась. Что-то здесь не так.
Мне надо выбираться.
Я побежала к двери.
Та отворилась, и я едва не врезалась в мадам Буше.
Попятившись, я изо всех сил постаралась изобразить спокойную и приятную улыбку. Горничная быстро отступила в угол и потупила взгляд. Её чепец всё ещё валялся на полу, ничем не сдерживаемые короткие волосы дико вились за ушами.
— О боже. Я так сожалею. Я собиралась сообщить вам, что нашу трапезу принесли, — сказала я, пытаясь повернуться боком, чтобы мадам Буше сошла с порога. Как только там появится свободное пространство, я намеревалась бежать. Пожилая женщина меня не поймает.
Я чувствовала, как на лбу выступает пот. В горле внезапно пересохло.