Оноре завёл нас в коридор, где зеркала были идеально выстроены в ряд, чтобы образовывать длинный проход с крепко запечатанной многоугольной комнатой в конце.
Зеркала отражали наш небольшой отряд, пока мы проходили мимо них. Наши силуэты казались дымчатыми из-за пыли, которая осела на стекле. Оноре снял кандалы с наших рук и толкнул в комнату в конце длинного коридора.
Я больно упала на металлический пол, изборождённый глубокими каналами и впадинами. Край такой впадинки впился в мою ладонь, когда я упёрлась ею в пол, чтобы подняться на ноги.
— Идите в центр, не то выстрелю, — предупредил он, грозя пистолетом.
Papa взял меня за руку и повёл в небольшую комнатку зеркал. Оноре отступил обратно в коридор, не переставая целиться из пистолета. Отойдя от зеркал, он дёрнул рычаг, торчавший из пола.
Я бросилась вперёд, решительно настроившись побежать обратно по зеркальному коридору. Пол подо мной задрожал. Стекло вокруг завибрировало. Дребезжащий звук лязгом перекрыл резкий скрежет старых шестерёнок, которые начали вращаться, и внезапно все стены сдвинулись.
— Мег, отойди назад, — предостерёг меня Papa, когда две панели сомкнулись прямо передо мной. Уйди я хоть на полметра вперёд, меня бы раздавило двумя массивными зеркалами.
Я отпрянула обратно в маленькую многоугольную комнату, споткнулась о подол и очутилась лицом к лицу с собственным отражением в пыльном стекле. Длинные ряды моих отражений тянулись до бесконечности, пока углы зеркал продолжали раз за разом отражать мой силуэт.
Papa встал и взял меня за руку.
— Стой в центре и по возможности смотри вниз. Тут зеркала не движутся.
— Что? — к моему ужасу панели зеркал, образовывавших углы и повороты этого ужасающего лабиринта, сместились, двигаясь по бороздкам в полу, чтобы перестроиться новым образом. Там, где я созерцала одну сторону себя, я внезапно увидела своё тело уже с другого угла. Тысячи моих отражений то появлялись, то пропадали, танцуя как балерины, синхронизируясь и гипнотизируя.
— Мы здесь в ловушке, пока они не решат нас выпустить. Нельзя проскочить между панелями так, чтобы тебя не раздавило, — сказал Papa.
— Как отсюда выбраться? — спросила я, изо всех сил стараясь сосредоточиться только на нём. Так странно было видеть, как мои собственные отражения появляются и исчезают по мере вращения зеркал вокруг нас. Они создавали узоры, затем снова рушили их, смещаясь в очередной раз.
— Боюсь, это невозможно. Отсюда нет выхода, пока зеркала движутся. И пробыв в лабиринте зеркал совсем недолго, можно совершенно сойти с ума, — ответил он.