Я решила рискнуть.
Держа ключи в руке, я вышла за дверь и повернулась, чтобы запереть её. На моё плечо опустилась рука.
Я резко развернулась и закричала на мужчину позади себя.
— Полегче, Мег. Это я, — там стоял Уилл, хотя без килта он не так походил на шотландца. Вместо этого он был одет в простые чёрные брюки и плотное пальто.
— О, слава небесам, — я обняла его, затем быстро заперла дверь. — Ещё раз так меня напугаешь, и…
— И ты что? — Уилл лукаво улыбнулся.
— Не скажу. Но поверь, что месть будет стремительной и ужасной, — я шлёпнула его по плечу. — Питер тебе тоже послал записку?
— Конечно, — сказал Уилл, когда мы зашагали по улице. Днём широкие авеню и витрины магазинов кишели людьми и духом праздничного веселья. Теперь, когда на Мэйфер опустилась глубокая, долгая зимняя ночь, веселье испарилось и воцарилось ощущение запустения и холодного страдания, которое праздники не могли унять. Уилл подвинулся ближе к моему боку. — Я намеревался прийти в магазин, чтобы мы смогли составить план, но Люсинда упомянула, что послала Молли тебе на помощь, и я не захотел вызывать подозрения.
Я выдохнула, и моё дыхание превратилось в пар, заклубившись вокруг моего лица.
— Я рада, что сейчас ты здесь, — сказала я, переплетая его пальцы со своими.
Костлявая старая лошадка с низко опущенной шеей и просевшей спиной тащила тележку. Кучер выглядел таким же сгорбленным, апатично щелкая поводьями, пока лошадь усталыми шагами шла по улице. Образ из сна до сих пор преследовал меня. За последний год я столько раз оказывалась в опасности, что уже сбилась со счета. Уилл несколько раз едва не лишился жизни, и эта мысль заставляла моё сердце холодеть. Год назад я не думала о последствиях. Теперь они вторгались в мою жизнь даже во сне.
И вопреки этому я всё равно радовалась, что он со мной.
Войдя в Сент-Джеймс, мы прошли под высокими платановыми деревьями, чьи ветки теперь были припорошены мелким белым снегом. Время от времени приглушенный гомон праздничной вечеринки доносился из элегантных домов с высокими садовыми изгородями.
Наконец, мы подошли к огромному городскому дому, обнесённому толстой каменной стеной. По обе стороны от ворот сидели бронзовые львы с блестящими чёрными глазами. Один лев смотрел на улицу, другой надзирал за двором. Я знала, что устройство в мастерской Рэтфорда позволяло ему смотреть через глаза львов. Возможно, Питер смотрел на нас. Я помахала той статуе, которая смотрела на улицу, но дом оставался тихим и неподвижным. Питер говорил мне, что собирается повозить со львами и расширить их функции охранного устройства. Возможно, теперь он мог нас слышать.