— Спасибо, — Андреа обернулся к остальным: — Мы увидимся позже.
— Господи! — воскликнула Матильда, когда Андреа и Эдера скрылись в доме. — Я надеялась, что когда он увидит нас всех, и особенно Эдеру, его память пробудится!..
— Самое печальное, — заметила Чинция, — это его любезность. Словно он старается соблюдать этикет в общении с чужими людьми.
— Как это, должно быть, ужасно для Эдеры! — с горечью произнёс Валерио. — Она потеряла его ещё раз.
Появившись в Риме, Леона прежде всего разыскала Франца.
— Поздравляю вас, синьора, — встретил он улыбкой Леону. — Читал в газетах... Рад за вас!
— Да, Андреа вернулся, но я тоже знаю об этом лишь из газет. Эти подлые люди прячут его от меня. Телефон в их доме не отвечает.
— Не надо так кричать, синьора. Не забывайте, что я в этой адвокатской конторе всего лишь рядовой служащий.
— Да, извините. Вы, наверное, читали, что Андреа потерял память. Он нуждается в присмотре, в материнской заботе!
— Поскольку ваш сын практически не способен к сознательной деятельности, вы можете требовать, чтобы его доверили вам, — Франц улыбнулся, зная, что этой репликой предвосхитил Леонин вопрос.
— Я не ошиблась, придя к вам! — благодарно воскликнула Леона. — Мне нужно получить сына немедленно!
— Синьора, не стоит так горячиться. Требование ваше законно, однако жена Андреа тоже может предъявить па него свои права. И выбор между вами двумя способен сделать только суд.
— Суд? Прекрасно! — оживилась Леона. — Когда они услышат мои доводы...
— Обычно предпочтение отдаётся не родителям, а супругам, — разочаровал её Франц. — А это означает, что потребуются огромные средства. Высокие гонорары экспертам и, вероятно, членам судейской коллегии... То есть я хочу сказать, что надо заручиться поддержкой коллег. Придётся также привлечь громкие адвокатские имена, которые стоят очень дорого. Простите меня за откровенность, но я думаю, вам не осилить такие расходы.
— Франц, я очень богатая женщина. Я имею капитал, унаследованный от первого мужа. И Валерио постоянно перечисляет на мой счёт то, что он называет содержанием.
— Синьора Сатти, речь идёт о десятках миллионов. Может быть, о ста миллионах. А может, и до двухсот дойдёт, я не могу сейчас в точности сказать.
— Конечно, это очень большая сумма, — согласилась Леона. — Но если мне удастся вернуть сына!.. Думаю, вам следовало бы получить задаток.
— Мне не хотелось бы брать у вас ни лиры, поверьте.
— Говорите, сколько я должна заплатить сейчас! — потребовала Леона.
— Ну, чтобы сделать первые шаги, чтобы, так сказать, подготовить почву... Пожалуй, понадобится не менее пятидесяти миллионов.